Ялиоль и маска богини Нарсахет

– Лет двадцать назад мы с вашими отцами так же обедали за этим столом, и я рассказала им легенду о двух народах, живших на нашей земле задолго до появления самого Архиса. Талас тогда не поверил мне, а Ирилл заинтересовался историей появления реликвии, наделённой невероятной силой. Хлебула – это косточка божественного плода, съев который человек на мгновение обретает невероятную силу и может исполнить любое желание. И хотя хлебула не обладает свойствами божественного плода, она таит в себе возможность его возрождения!

От Матери рода молодые люди узнали о тубейцах и минарцах, поклонявшихся двум богам, недолюбливающих друг друга. А поскольку между богами существовала вражда, то враждовали и два племени. Однажды между ними разразилась настоящая война, не щадящая никого. Коварный бог тубейцев знал, что гибель народа приведет к исчезновению их бога. Если случится так, то останется лишь тот бог, которому поклоняются победители! Победа досталась тубейцам, и в награду бог дал вождю племени волшебный плод, исполняющий заветное желание. Но в тот момент, когда вождь его надкусил, к нему подкрался единственный из выживших минарцев и убил предводителя тубейцев. Желание минарца мгновенно уничтожило варварский народ. Сам минарец умер от ран, и осталась только хлебула – косточка божественного плода.

– Когда Талас высказал сомнение в правдоподобности легенды, Ирилл предложил ему воспользоваться своим даром и попытаться отыскать хлебулу, – в завершение своего повествования произнесла Женевьева. – Ведь если её нет, значит, я занимала их слух сказкой. Жрец Архиса во имя восстановления истины воспользовался способностью знать, где находится любая вещь в этом мире. К своему разочарованию, он обнаружил реликвию в Саматронии. Правда стала для него ударом, ведь Талас верил в сотворение мира великим Архисом.

– Вы сказали, что мой отец нашёл хлебулу! Она сейчас у него? – с беспокойством в голосе спросил Арсений.

– Нет, она хранится в королевской коллекции древностей. Партатон пообещала подарить Ириллу находку, когда он отыщет более существенные, на её взгляд, доказательства родства саматронцев и тубейцев. Королева не знает истинного предназначения хлебулы, как, впрочем, и саму легенду.

– Матушка, а откуда вы её знаете? – поинтересовалась Ялиоль.

– Я видела появление пяти государств и сама написала летопись их создания, – произнесла Мать рода и с лёгкой улыбкой добавила: – А кроме того, прожив первые пятьсот лет, я перестала считать столетия…

Молодые люди изумлённо переглянулись, безмолвно спрашивая друг друга, сколько на самом деле лет Женевьеве. А тем временем она встала, окончив трапезу и разговор, но впервые не исчезла, обернувшись легкой дымкой, а просто проводила гостей до порога.

На территории бывшего храма Архиса располагалось множество мелких строений, и одно, уцелевшее после пожара, приютило сейчас гостей Женевьевы. Тростниковый домик с треугольными окнами казался довольно хрупким, и становилось жаль его при мысли о том, что в нём в любую минуту может разбушеваться каменный воин.

– Не подходи ко мне! – крикнул пленник, увидев Ялиоль.

– Я могу оставить вас одних, – предложила девушка.

– Евсей, ты хочешь говорить без свидетелей? – взглянул на брата Арсений.

Но на него уставились пустые глазницы, а ответа не последовало.

– Евсей, ты хочешь, чтобы она ушла? – повторил молодой маг. – Да или нет?!

– Да, – выдавил из себя каменный воин.

Ялиоль тут же повернулась и, скрывая довольную улыбку, вышла. Стены были настолько тонкие, что девушка легко могла подслушать их разговор, но предпочла отойти на достаточное расстояние, чтобы не стать случайным свидетелем.

Едва Ялиоль отошла от домика, как с её губ исчезла улыбка. Она поспешила уединиться и, оказавшись в тени старой кирмы, едва не расплакалась. Девушка прислонилась к шершавой красноватой коре могучего дерева и закрыла глаза. Пунцовые листья с оранжевыми прожилками испускали горьковатый аромат и обладали свойством опадать, достигнув определённого размера. На их месте пучками вырастали розовые махровые листочки, радуя глаз. Бантолианцы любят по утрам заваривать бодрящий чай из молодых листьев кирмы, а вечером – расслабляющий напиток из созревших.

– Не нужно сдерживать слёз, дитя моё! – услышала она голос Матери рода. – Сила не в том, что ты не чувствуешь боли, а в том, что ты владеешь собой. Если разочарование, обида или тоска пришли в сердце, они не должны оказаться в темнице. Запирая свои чувства на замок, ты постепенно превращаешь их в оружие против самой себя.

– Что же мне делать, матушка? Я даже не знаю, почему почувствовала себя настолько скверно, что была рада внезапной возможности остаться наедине с собой.

– Пришло время избавиться от накопившихся тяжёлых, горьких чувств, иначе они задушат любовь. Пусть только она станет хозяйкой в твоём сердце, а они – всего лишь гости. Ты приютила их на время, но засидевшимся гостям пора вежливо указать на дверь.

– Значит, я неправильно поняла учителя в приюте, который сказал, что нужно избавляться от неуместных чувств?