Яковлев А. Сумерки

Почему так получилось? Да потому, что высшие структу­ры управления оставались старыми и видели проблемы по-старому. Частичные реформы не в состоянии были изме­нить природу и характер строя в целом, изменить структуры, созданные для воплощения произвольных социально-эконо­мических схем. И то, что воспринимается сегодня как про­счеты (а это так и было), во многом предопределялось внут­ренней противоречивостью реформаторства, ставившего сво­ей целью изменить к лучшему органически порочное. За мятежами и саботажем последних лет стоят не только кадро­вые ошибки. За ними — бунт бесчеловечной системы, вос­ставшей против попыток ее очеловечивания.

Именно в это время сформировалась достаточно двусмыс­ленная обстановка. Общий курс — на реформацию; практи­ческие дела аппаратов — на реставрацию. Это привело к «экономическому мятежу» осенью 1990 года, когда усилиями старых структур была загублена программа «500 дней», да­вавшая реальную возможность выхода из тупика. Прошлое одержало победу, что окончательно подвигло руководство КПСС, силовые структуры к мятежу в августе 1991 года, но теперь уже политическому.

Тактические просчеты очевидны, но были и объективные причины, о которых я уже упоминал. Десятилетиями чугун, уголь, сталь, нефть имели приоритет перед питанием, жиль­ем, больницами, школами, сферой услуг. Утверждение, что «так нужно было», — ложь. Цена индустриализации вкупе с рефеодальным управлением была катастрофически высокой, потери — и людские, и материальные — огромными. Страна получала сотни миллиардов долларов от продажи нефти. Им­портом товаров и продовольствия на эти суммы было купле­но право элиты работать спустя рукава. Покупалось за рубе­жом все подряд, от канцелярских скрепок до заводского обо­рудования, значительная часть которого гнила на заводских свалках.

Сейчас, наверное, и не подсчитать, сколько средств за полвека вложено в бессмысленную милитаризацию страны. Атомная, космическая, горнодобывающая, да и некоторые другие отрасли, прямо или косвенно связанные с гонкой во­оружений, создавались в значительной мере трудом катор­жан. Военные структуры до сих пор сопротивляются до последнего, не желая отказываться от своих «завоеваний». И добиваются своего. При Путине военные бюджеты снова растут и снова за счет жизненного уровня населения. Не в интересах генералитета и окончание войны в Чечне.

Десятки миллиардов ушли на мелиорацию, не дав никако­го приращения сельскохозяйственного производства, но за­губив миллионы гектаров земель, например в Поволжье. Сколько понапрасну осушенных болот в Нечерноземной зо­не. Болота осушались, а покинутых плодородных земель ста­новилось все больше и больше.

Я уже писал о том, что в системе импорта зерна сложи­лась взаимозависимая и хорошо организованная государст- венно-мафиозная структура. Десятой доли золота, потрачен­ного на закупку зерна, хватило бы на создание эффективной инфраструктуры сельского хозяйства, что привело бы к рез­кому сокращению потерь при уборке, перевозке, хранении и переработке сельхозпродуктов. Но, увы, агрокомплекс оста­ется без эффективной инфраструктуры до сих пор — без до­рог, без современных перерабатывающих предприятий, без добротных хранилищ, без специальной техники.

Или взять капитальное строительство, в котором нараста­ла в огромных объемах «незавершенка» — эта зацементиро­ванная, воплощенная в мертвом железобетоне инфляция, за­губленное народное благосостояние.

А разве не народные деньги тратились на военные аван­тюры и военную помощь тем правителям за рубежом, кото­рые объявляли себя «социалистически ориентированными». Никто пока не знает, сколько стоили в материальном выра­жении военные вмешательства во внутренние дела Венгрии, Чехословакии, Афганистана, поставки оружия в десятки стран Азии, Африки, Латинской Америки. Сколько стоит че­ченская война.

Немало средств ухлопано на борьбу с инакомыслием, на разработку и оплату связанной с этим техники, на содержа­ние осведомителей, иными словами на тайную войну с соб­ственным народом.

Вот они, бездонные дыры, которые поглотили сотни тысяч километров дорог, тысячи и тысячи жилых домов, детских учреждений, театров, библиотек, спортивных сооружений и многое другое. Труд и гений человека, богатства природы, материальные ресурсы расходовались неподконтрольно — ни по целям, ни по объемам, ни по эффективности. Бесхо­зяйственность прямо проистекала из ничейной собственнос­ти, из обезличенного и обесцененного труда.

Когда собственность ничья, а те, кто распоряжается ею, практически бесконтрольны, рождается уникальная преступ­ная структура, в которой мафия сращивается с государством. Точнее, само государство чем дальше, тем больше превраща­ется в мафию — и по методам деятельности, и по отноше­нию к человеку, и даже по своей психологии.