Яков. Воспоминания (СИ)

Она ответила очень серьезно, убежденно:

— Я знаю, что могу помочь Вам. И девочкам тоже.

Ее серьезность меня забавляла. Она вся меня забавляла. И веселила. И радовала. Настроение поднималось просто стремительно:

— Вы не сочтите это за браваду, я позволил себе рюмку коньяка, но, если честно, Вы интригуете меня. Умная. Образованная. Красивая. Еще и медиум. Говорят, всех женихов отвергаете. Откуда Вы только взялись в этой глуши?

Улыбнулась мне в ответ:

— Имела счастье здесь родиться.

— Да нет, нет. Я не то хотел сказать. Вы просто не похожи на девушку из Затонска.

— Я надеюсь, это комплимент?

Она меня забавляла, а я ее тревожил. Неискушенная в словесных баталиях, разворачивающихся между мужчиной и женщиной, Анна явно не знала, как реагировать на мой легкий флирт. Но характер взял свое, и она перешла в наступление:

— А теперь я Вас спрошу. Как Вы оказались в этой глуши?

Вот ведь любопытная особа! Решила отплатить мне за расспросы? Ну, мои истории не для прелестных ушек юных барышень:

— Это длинная история.

— А говорят, что в Петербурге Вы были чиновником по особым поручениям.

— Говорят, что был. Но это не интересно.

— А мне очень интересно! — даже чуть подпрыгнула на стуле от любопытства! Так просто она не отстанет. Не тот характер. И зачем я ввязался в этот разговор? А Анна меж тем продолжала:

— А еще говорят, что столицу Вы оставили из-за женщины.

Отомстила. Теперь неловко мне. Я и не сомневался, что сплетни в Затонске быстрее ветра расходятся, но почему-то надеялся, что столь юная особа, как Анна Викторовна, их не слышала. Зря надеялся, как видно.

— Вы оставили ее?

— Столицу?

— Женщину.

Боже, и что я должен на это ответить? И что вообще за дело этому ребенку до моего прошлого? Да и до настоящего, если уж на то пошло! Лучше всего ответить нейтрально, не показывая, что я отлично понимаю, что именно ее интересует:

— Ну да.

— Совсем оставили?

И в этот весьма душераздирающий момент, когда я уже не знал, куда деваться от прямых ее вопросов, Бог услышал мои молитвы. И послал мне ангела-спасителя в лице Антона Андреевича Коробейникова, ввалившегося в кабинет по совершенно непонятной надобности.

— Антон Андреевич, какого черта Вы здесь делаете в столь поздний час?

— Прошу прощения… — Коробейников смутился то ли моего резкого тона, то ли картины ему представшей. И в самом деле, резонно было бы у меня спросить, какого черта я тут делаю в такой час, да еще в компании юной барышни! — Протоколы… поднакопилось… Анна Викторовна, добрый вечер.

Она поздоровалась с ним смущенно.

Коробейников сунул папки на свой стол:

— На сегодня я закончил, с Вашего позволения…

Он явно вознамерился уйти, дабы не мешать нашему тет-а-тет. Ну, нет. Я не собирался отпускать этот дар Богов:

— Нет-нет, подождите! Хорошо, что Вы пришли. Вы проводите Анну Викторовну домой.

Лучше он, чем я. К тому же, и о репутации девушки следует подумать. Если в Затонске даже юные девицы осведомлены о моем прошлом, не стоит компрометировать барышню появлением вечером на улице в обществе дуэлянта и дамского угодника.

— С превеликой радостью! — от пущего усердия Коробейников аж в струнку вытянулся.

Ох, как же искренне это прозвучало! Для него и вправду радость оказать ей услугу. Тем более, что его Анна Викторовна уж точно не будет донимать своим несносным любопытством и неловкими вопросами.

Знал бы я тогда, чем закончится для них это провожание, сам бы отвел, плюнув на репутацию и прочие резоны.

Она послушно встала, надела шляпку:

— Всего доброго.

— Всегда рад Вас видеть, Анна Викторовна.

И не солгал ведь. Видеть и вправду рад всегда. А вот в разговорах мне следует быть осторожнее. Да и вообще в общении. Пока мне не поступил еще один вызов на дуэль, от папеньки или дядюшки.

Но до чего же она все-таки светлое создание! Даже удивительно, как в нашем не самом устроенном и довольно мрачном мире мог вырасти такой чистый ангел.

С утра пораньше, по дороге в управление я решил заглянуть в ломбард к Молчалину. Ни за чем конкретным. Так, побеседовать. А ну как вчерашняя их ссора с Прохоровым даст свои плоды?

Молчалин уже был за прилавком и беседовал с клиенткой. При виде меня разговор быстро свернул, прогнулся угодливо:

— Яков Платоныч! Чем могу служить? Заложить чего пришли? Или присматриваете?

— Да нет, — поддержал я нейтральный тон. — Мимо проходил, решил полюбопытствовать.

— Ну, любопытствовать — это ваша работа! — продолжал демонстрировать радушие Молчалин.

Его наигранная слащавость мне надоела:

— О чем же Вы спорили вчера с господином Прохоровым в доме Курехина?

— Помилуйте, какой спор? Мы же там вместе были!

— Да перестаньте! Я собственными глазами видел, как уже после этого вы друг на друга с кулаками кидались.

Слащавость покинула Молчалина напрочь:

— Это по нашим делам торговым. Бывает-с.