Ядерный щит России

В конце восьмидесятых холодная война между двумя сверхдержавами как бы заканчивалась. Зоны дежурства вначале отодвинули от берегов Америки южнее Северного полюса, а в 1992 г. запретили совсем. И только через пятнадцать лет (в 2007 г.) уже другое поколение российских военных летчиков приступило к выполнению подобных задач на тех же самолетах Ту-95 МС.

В феврале 1989 г. к патрулированию у берегов Северной Америки на самолетах Ту-95МС приступил и 1006-й тбап 106-й тбад (Узин).

Вместе с тем Дальняя авиация выполняла и особые задачи.

В июне 1967 г. 45-й (Мигалово) и 184-й гв. тбап (Прилуки) были приведены в готовность к нанесению удара по Израилю. Решетников В.В: «…Получаю боевое распоряжение: подготовить полк ударных самолетов и нанести удар по израильским военным объектам. В один из гарнизонов летит сигнал боевой тревоги. Подвешиваются бомбы, заливаются баки. Летчики и штурманы всматриваются в карты, прокладывают маршруты к целям, изучают ПВО противника. А мои телефоны «ЗАС» и «ВЧ» не умолкают. Указания, противореча предыдущим, следуют одно за другим. Голоса раздраженные, взвинченные, нетерпеливые. Они сами – и командующий ДА Агальцов, и его штаб – сидя под крепким генштабовским прессом, только успевают ретранслировать многоканальный поток грозных приказов и распоряжений, стекавших, в конце концов, в тот замордованный гарнизон.

Москва потихоньку выпускает пар. Сначала звонок: вылет по особой команде. Потом пришел «отбой». Все облегченно вздохнули. Вернувшихся с аэродрома дома встречали как уцелевших на войне. Политотдельцам в этой заварухе так и не удалось обнаружить видимых признаков подъема боевого и интернационального духа. Бравурные ноты, нужно думать, звучали только в их политдонесениях».

Из воспоминаний В. Шуневича: «В 1967 г. я служил в Прилуках. Вдруг в воскресенье объявили тревогу. Ну нам не привыкать. Схватил пустой чемодан и побежал на аэродром. Думаю, сейчас, как всегда, займем свои места в кабине. Неожиданно команда: стереть звезды с самолета! Мы обалдели. Всем дали камни, и мы начали тереть борта и крылья наших Ту-16. Затем поступил приказ одной эскадрилье перелететь в Моздок. Нам загрузили бомбы – не знаю, атомные или неатомные, – и сказали, что боевое задание – бомбить Тель-Авив! Заваруха между Израилем и Египтом.

Документы приказали сдать в штаб. Сидим. Команды на вылет нет. Уже 12 часов ночи. Оказывается, не все экипажи укомплектованы. Кто-то на рыбалку уехал, кто-то к теще. Воскресенье! Начальник штаба перехватывал бегущих на стоянку самолетов людей: «Ты кто, штурман? Беги на 35-й самолет. Радист? На 12-й!». Самолеты – как куры ободранные, без опознавательных знаков. Вернемся ли? Просим командира дать машину, чтобы домой съездить хоть вещи взять. Приезжаем в гарнизон, а там возле каждого дома, несмотря на ночь, – толпа женщин. Они бросились к нам: «А мой где? А мой?..» Ничего толком не можем ответить. Забрали вещи, вернулись на аэродром. К утру поняли, что никакого вылета не будет. Но одна эскадрилья улетела в Моздок, людей нет, экипажи получились смешанные. Теперь здесь некомплект… Я понял тогда, что мы к войне не готовы, потому что вылет с боевыми бомбами оказался для нас чем-то неожиданным».

В мае 1969 г. 1229-й тбап (Белая) был перебазирован на аэродром Семипалатинск и готовился к нанесению удара по вклинившейся китайской группировке войск на границе с Казахской ССР. Через два месяца задача была снята.

9 ноября 1975 г. на одном из кораблей Балтийского флота заместитель командира по политчасти капитан 3-го ранга В. Саблин, изолировав командира, в безумной попытке пытался сделать «демарш» и с помощью команды инициировать антикоммунистическое выступление в Кронштадте.

Командующий ДА ГСС генерал-полковник авиации В.В. Решетников так описывает эти события. «…Я получил приказ утопить беглеца ракетным ударом, но кое-как отвинтился от этой задачи, поскольку «операция» грозила не столько гибелью корабля и команды, а почти с абсолютной вероятностью, поражением любой другой плавучей махины, коими наполнена Балтика, а чего доброго и иностранного пассажирского лайнера.

Где искать этот призрак? Целеуказания нет и никто его не даст. Главком нервничает. Все мои толкования, что пуск ракет по недостоверной засветке может привести к крупноскандальным последствиям, только раздражали его. Он и сам понимает, во что обошлась бы моя безоглядная команда, если бы ракеты, пущенные наугад, обознались адресатом. Но, в надежде на случайную удачу жмет на мою душу. Над ним висит министр обороны – нетерпеливо требует одного: «Немедленно утопить». Обстановка накалилась до предела.

Рядом с министром – главком ВМФ. Он упорно убеждает министра, что для удара по кораблю – самые лучшие ракеты те, что стоят на вооружении ДА. Лукавит он, прекрасно понимая, чем может обернуться вся эта эпопея, и потому пока не поздно, заранее отводит назревающую беду от себя подальше.