Яд

Кэтрин снова позвала горничную и заказала ужин, не слишком плотный, чтобы её не разморило после ванны и сытной еды. Сколько она уже не видела Роберта? Взгляд на часы подсказал ей, что прошло два с половиной часа. Наверное, это много, потому что она снова ощущала, что ей не хватает его присутствия рядом. Пусть говорит, что угодно, может вообще молчать, но она хочет его видеть. Бросив на себя хмурый взгляд в зеркало, Кэтрин пробормотала самой себе: "Лечиться тебе надо, душенька".

Она тщательно подготовилась к встрече. Попросила горничную зажечь пару свечей на богатом канделябре и поставить его на стол, к которому придвинули кресло — место для Роберта. Сама Кэтрин полулежала в тени на огромном диване, прикрывшись бледно-лиловым шёлком, так, чтобы щека с синяком была ему не видна. Убедившись, что всё идеально, Кэтрин попросила горничную позвать Дегри.

Она настроилась ждать, ведь, уходя, он был не в настроении, так что наверняка захочет помучить её. Какая несправедливость! Это она должна его мучить. Мда, как говорят французы c'est la vie. Любовь зла и так далее.

Роберт пришёл буквально через минуту — она даже вздрогнула, услышав, как открывается дверь. Сердце заколотилось, щёки вспыхнули, как маков цвет. Проклиная себя за столь очевидные проявления волнения, Кэтрин, замерев, смотрела, как Дегри прошёл в комнату и встал напротив неё. С полминуты он молча внимательно разглядывал её, окончательно вогнав в краску, потом завёл глаза к потолку и саркастически изрёк:

— Долго готовилась?

Кэтрин возмущённо вскинула голову. Нет, ну какая бестактность! Даже если мужчина и разгадал её маленькие женские хитрости, неужели ему не положено вести себя прилично? Она, что, дитя малое, в конце концов? Она кипела негодованием, а Дегри прошёл за кресло, приготовленное для него, и произнёс:

— Что ты хотела у меня спросить? Или это был просто предлог, чтобы заманить меня в ловушку?

Ах! — только и подумала Кэтрин. Её возмущению не было предела.

— Я действительно хотела с тобой поговорить, — процедила она, — но если моё общество так утомляет тебя, надоедать не буду. Можешь идти, — она отвернулась, чувствуя, как слёзы пощипывают глаза.

Краем глаза Кэтрин видела, что он хмуро посмотрел на неё и сел в кресло. Отлично, одно очко в её пользу!

— Что именно ты хотела узнать?

Кэтрин решила, что пришла пора немного смягчиться. Повернувшись к Дегри, но не забывая про злополучный синяк на щеке, она сказала первое, что пришло в голову:

— Я хотела спросить, кто ты такой. В смысле, кто вы такие: ты, Елена, Кингсли… Наверное, есть ещё подобные вам.

Она видела, что Роберт мгновенно перестал подозревать её в желании исключительно соблазнить его и отнёсся к вопросу со всей серьёзностью. Отлично! Пусть говорит о чём угодно, лишь бы подольше.

— Резонно, — согласился он. — Ты, несомненно, должна знать, кто и что тебе угрожает. Правда, я не представляю, как объяснить, кто мы такие, но попробую.

Мы… в чём-то мы очень похожи на вас, но отличия велики. Наверное, проще всего сказать, что мы более совершенный, чем вы, люди, вид. Вы страшно хрупкие и слабые существа, мы же почти не страдаем от ваших проблем. Мы превосходим вас во всём: мы сильнее и выносливее. Мы живём значительно дольше вас, так что, соответственно, мы умнее. Мы не знаем, что такое болезни. Нам почти не требуется сон и отдых, пища усваивается нами практически полностью, в отличие от вас, поэтому мы не испытываем, подобно вам, постоянной необходимости что-то жевать. В общем, мы почти совершенны. Идеальные животные. Как сказал бы мистер Дарвин — вершина пищевой цепи, homo supremus.

— Тебе никто не говорил, что гордыня — смертный грех? — невольно поинтересовалась Кэтрин, испытывая нечто странное между головокружением и недоверием. Как во сне.

— Это, по-моему, из вашей Библии? — равнодушно спросил Дегри, пожимая плечами. — Ну, даже если и так, мне это безразлично. К тому же, я говорю правду, а не бахвалюсь. Поверь, Кэтрин, мне это ни к чему. Если я что-то захочу, ты сделаешь это и без подобных уловок с моей стороны.

Что на это ответить? Что это чистая правда? Кэтрин просто молчала.

— Тогда почему я не встречала больше таких, как ты? Ну, за исключением, конечно, Елены и Кингсли, — наконец спросила она, чувствуя, что ей действительно стало очень интересно то, что рассказывает Роберт. Словно она читала захватывающий роман.

— А вот тут мы подходим к тому, что касается непосредственно тебя, Кэтрин. Мы идеальные животные, но у нас есть лишь одна, но очень серьёзная проблема — нам сложно размножаться. Вероятно, это часть естественных процессов, иначе, как ты справедливо заметила, мы уже давно захватили бы всю землю и истребили бы ваш род. Но нас не так много, и вы для нас представляете ценность, сами того не подозревая. Наши женщины нечасто способны к зачатию, в отличие от ваших. И всегда большая удача, если рождается чистокровный ребёнок. К сожалению, чаще всего это не так. И нам приходится довольствоваться тем, что есть: вами.