Яд Минувшего. Часть 1

- Это хорошо, что ты боишься, - Альдо удовлетворенно кивнул, - значит, поверил наконец. А я уж думал, тебя ничем не проймешь.

- Я сам думал, - достославный хотел встречи, он ее получит прямо сейчас, - но как услышал про шестнадцать дней, неуютно стало. Вукрэ свою клятву не сдержал, и чем кончил?

- Боишься, что я поскользнусь? - Сюзерен подлил себе вина и подмигнул: - Не бойся! Мир принадлежит Раканам, а не гоганам. Вот отдай я рыжим силу и право, с меня бы точно спросилось.

- Эрнани Святой жил долго и счастливо.

- А вот этого мы не знаем. - Альдо взял пример с Клемента и окрысился. - Эрнани мог поплатиться за свое отступничество, только церковники это скрыли.

Поплатился или еще поплатится? Кто их знает, эти высшие силы. Кто-то мстит сразу, а кто-то ждет… У богов много времени. И у Осенних Охотников, и у жуткой девчонки на пегой лошади.

- Альдо, - тихо спросил Эпинэ, - ты не дума ешь, что расплата Эрнани - это мы?

4

Любимый приближался, он не должен был приезжать, но приехал, и Мэллит знала почему. Ее из златоцветного сна вырвала связавшая их сила, и она же вела Первородного к украшенным конями вратам. Белый от солнца и инея двор был пуст, но сердце билось, а шрам онемел, словно к нему приложили осколок льда. Такого еще не случалось, но все когда-то бывает впервые.

Гоганни вспрыгнула на низкий подоконник и вцепилась в раму. Она не помнила, сколько простояла, глядя в запертые ворота, и те наконец открылись. Любимый был не один, но это был он, прекрасный и сильный, в белых одеяниях и на белоснежном коне.

Первородного окружали воины в лиловом, и лишь один был в белом. Подпоясанный четырехцветным поясом, он вздымал знамя с исполненным мощи Зверем, тем, что собирает долги и разрушает мосты. Достославный из достославных думал о долге, ничтожная Мэллит - о любви и о мече, зависшем над головой Первородного.

Всадники пересекли двор и скрылись из глаз, но Мэллит чувствовала любимого сквозь скрывшие его стены. Вот он сходит с коня, вот поднимается на крыльцо, и перед ним распахиваются двери. Девушка прижала лицо к стеклу, не почувствовав холода, хотелось выбежать из комнаты, оттолкнуть воинов и хозяина и броситься к ногам Первородного. Ничтожная не может больше ждать, не может сдерживать бьющуюся в груди птицу, она должна увидеть глаза любимого, голубые, как утренняя звезда.

Мэллит закусила губу и бросилась вон из спальни. Пусть достославный из достославных придет в гнев, ставшая Залогом принадлежит не ему, а своей любви. Она сама защитит Первородного, сама расскажет ему о стражах клятвы, и он поверит, разве можно не верить любви!

- Господин Эжен! - Какой-то воин, высокий и сильный, заступает дорогу. - Стойте!… Монсеньор не велел никому…

- Монсеньор приказал войти, когда он будет говорить с Первородным.

- С кем? - Да смилостивится над отступницей Луна, она забыла, где находится.

- Герцог Эпинэ хочет, чтоб я рассказал Его Величеству то, что видел. Это очень важно. Меня никому не показывали, чтоб не узнали… Чтоб не узнали злодеи… Они не хотели пускать меня к королю.

- Оно так, злодеюк тут хоть ложками греби. - Поверил, но разве она солгала в главном? - Ладно, беги.

Пустая комната, и еще одна; алый ковер, как закатная тропа, как струя крови в горном ручье… На закрытой двери скрещены мечи и молнии. Да исполнится воля Огнеглазого Флоха и да не оставит он милостью своей полюбившую!

- Я видела в окно… Я пришла…

- Ну и умница. - Любимое лицо совсем рядом, как же он светел и отважен, как же он ее любит. - Так вот кто моего маршала запугал… А ты тоже хорош, мог бы сразу обрадовать!

- Думал, сам догадаешься. - Голос блистательного дрожит, он недоволен. Достославный из достославных тоже будет недоволен.

- Как ты добралась?

Ей подсказали любовь и боль, но это поймут лишь опаленные лунным счастьем.

- Ты пришла одна?

- Одна! - Любимый не должен слушать достославного, она сама все расскажет, вместе они придумают, как быть. - Я пришла одна… Я оделась Эженом, взяла Клемента. Я ехала с купцами…

- Тебе повезло.

- Да, - хрипло бросил названный Робером, - они нарвались на отряд из Лэ. Купцы завернули, но Мэллит теньент взял.

- Мэллицу, Робер. Малыш, забудь об Эжене, ты же у нас алатская дама. Переночуешь во дворце, а утром берем дайту и к Матильде.

- Завтра? - нахмурился блистательный. - Мэлли… ца устала и нездорова, ей лучше отдохнуть.

- Я готова идти четыре дня и не спать четыре ночи. - Завтра она увидит царственную и доброго Ласло, но сейчас она уйдет с любимым.

- Слышишь? - засмеялся Первородный. - Она сильней тебя, а в Тарнику я так и так собирался. Матильда ты же знаешь какая, ее на хромой кошке объезжать нужно, а тут такой повод! Робер, ты бы завтра тоже родственницу осчастливил. Помнишь, о чем говорить?

- Помню, - по лицу блистательного пробежала тень, - я все помню…

Глава 8. РАКАНА (Б. ОЛЛАРИЯ) БАРТ-УПЗЕР (СЕВЕРНЫЙ НАПОР)

400 год К. С. 11-й день Зимних Скал

1