Яд Минувшего. Часть 1

ти Удо, ни об исчезновении тела. Сюзерен решил, что Борн пришел в себя и сбежал, но он не держал еще теплую руку и не пытался слушать сердце. Удо умер, и его тело кто-то унес. Кто-то знающий дом и имевший ключи, скорее всего Хуан.

Сегодня замки заменят, но думать следовало раньше. Успокаивало одно - никаких потайных проходов в особняк не существовало, иначе посланный за подмогой в Октавианскую ночь кэналлиец не выбирался бы через крыши. Не этой ли дорогой пришел ночной гость? Но тело через крышу не утащить. Спрятали в подвалах или в служебных постройках? Дальние конюшни стоят пустыми. Может быть, там?

Альдо дочитал документ до конца, поставил подпись, присыпал песком.

- Кракл, вы хорошо представляете ваши обязанности? - устало спросил он. - Вам досталось непростое дело.

- Ваше Величество, - с чувством произнес косой барон, - я понимаю всю меру возложенной на меня и графа Феншо ответственности.

- Нет, вы не понимаете, - король пододвинул Краклу бумаги, - и не можете понимать. Суд, на котором вы, согласно должности, председательствуете, войдет в историю. Нужно подвести черту под преступлениями Олларов и их пособников, главным из которых является герцог Алва, но все должно быть законно! Вы слышите меня? Даже Кэнал-лийский Ворон имеет право на справедливость. Кто согласился его защищать?

- Увы, Ваше Величество, - вздохнул супрем Кортней, - никто из судебных защитников не решился принять на себя эту миссию. Рискну предположить, что адвокаты боятся делать свое дело хорошо и не хотят делать плохо.

- Что ж, - нахмурился Альдо, - назначим защитника нашим указом, но по вашему выбору. Вы должны довести до его сведения, что следует бороться за обвиняемого, а не против. Найдите лучшего, нам не нужна игра в поддавки.

- Справедливость Вашего Величества вызывает восхищение, - негромко произнес старейшина.

- Значит, восхищайтесь, - пошутил Альдо, - но не здесь. До свидания, барон. Жду вас послезавтра с примерными показаниями.

Кракл с Кортнеем ушли, сюзерен зевнул и забарабанил пальцами по резному подлокотнику.

- Что ж, - заметил он, - будем надеяться, Штанц-лер скажет то, что отказалась говорить госпожа Ол-лар, хотя ему поверят не все. Эпинэ не поверит.

- Робер злится на эра Августа, - объяснил Ричард. - Из-за истории с кольцом.

- Я бы тоже злился, - заметил сюзерен. - Ничего нет гаже обвинения в том, чего ты не делал, а у Робера упрямства не меньше, чем у его кузины. Кстати! Пусть он к ней съездит. Может, до святой Катарины дойдет, что другие скажут больше и хуже, чем она.

- Альдо. - Катари перестала его понимать, но он ее не оставит и не предаст. - Не надо так шутить. Ее Be… Катарина Ариго не может иначе.

- Я не шучу, - живо откликнулся Альдо. - Катарина - ослица, но святая. Не видел бы - не поверил. Там, на каминной полке, заметки твоего приятеля Придда, давай их сюда.

Ричард подал, хотя дорогая бумага казалась липкой. Ровные строки сами лезли в глаза:

«Повиновение государю! Я восстановил по памяти слова известной песни, как ее записали в Доме Волн, но не могу поручиться за точность перевода с галь-тарского. Кроме того…»

- Никак руки не доходили, - пожаловался сюзерен, проглядывая первый лист, - а ведь эта песенка, готов поклясться, важней ерунды, которой мы занимаемся. Ты сколько куплетов знаешь?

- Два, - пробормотал Дикон. Песню он слышал от Ворона, но сказать об этом язык не поворачивался.

- Придд говорит, был двадцать один куплет, - задумчиво протянул Альдо, протягивая Дику прочитанные листы. - Глянь, ты эти знаешь или другие?

Зимний ветер бьет в лицо… - первый раз он увидел этот почерк, когда Спрут передал письмо от Катари. Они еще не были врагами, но уже не стали друзьями.

Помни!
Замыкается кольцо,
Помни!
О проклятии отцов
Помни!

Дик торопливо пробегал одновременно знакомые и незнакомые строки, сквозь которые рвался сумасшедший гитарный бой. Робер никогда не пел - и вдруг вырвал у Дейерса лютню…

Звон столкнувшихся клинков
Помни,
Силу лжи и правду снов
Помни,
О проклятии веков
Помни…

Рокэ пел иначе, и Робер тоже; каждый из Повелителей знал свою часть загадки, но что пели в Доме Скал? Песня исчезнувшего Ветра звучит, а голос

Скал затих, это несправедливо! Матушка гордится, что в Надоре все как при Алане Святом, но сохранить оружие и одежду не значит сберечь главное…

Зов погасших маяков
Помни,
Стон друзей и смех врагов
Помни,
О проклятии богов
Помни!

Неужели это голос создавших Кэртиану? Их воля и завещание, предназначенные последнему из Раканов? Четыре строфы Волн, четыре - Молнии и две, которые помнит Ворон… Остальные пропали. Нужно написать Налю, пусть обыщет Надор, хотя документы и книги отца вывезли. Значит, нужно искать в столице.