Я знал его (СИ)

Он замолчал, обдумывая её слова.

- Нет, не хотите. Вы не хотите знать того, что знаю я. Не хочу оскорбить вас, но я сомневаюсь, что вы сможете это выдержать, - Синдзи закрыл глаза. - Я не смог.

Мана прикусила губу. Она не могла припомнить в беседе его безумие и попытку самоубийства. Со вскрытых вен разговоры лучше не начинать.

"Неужели это и впрямь так ужасно?" - подумала она. Когда он вновь заговорил, она почувствовала, будто он мог читать мысли.

- Евангелионы были... извращёнными машинами, - сказал Синдзи, - Их никогда не следовало создавать.

- Что? - Мана изумлённо уставилась на него. - Как вы можете говорить такое? Если бы их не создали, то все бы погибли при первой атаке Ангела.

- Они лишь откладывали неизбежное. Задерживали на будущее. Жалкие препятствия на пути прилива, - он закрыл глаза. - Их никогда не следовало создавать.

- Потому что... они были "извращёнными", как вы сказали? - спустя мгновение спросила Мана, сведя брови в попытке понять. - Что они извращали?

- Всё, что их касалось. Почти как проклятие. Это почти заставило меня поверить в божественное вмешательство. Человек играл в Бога и тот разозлился. Вот лучшее объяснение, что я могу дать.

- Технология Бога, - протянула она, в основном для себя, - создание чего-то из ничего.

- Не из ничего. Никогда из ничего.

Мана медленно моргнула. В его голосе точно было что-то скрыто. Что-то сродное с гневом. Сожаление? Она не могла сказать.

- Что вы имеете в виду? - спросила она спокойно.

- У мира есть стоимость. Всё имеет цену. Не бывает такого, как "нечто за ничего". Всё чего-то стоит. Одежда, которую мы носим, воздух, которым мы дышим, минуты, которые мы проживаем. Всё это чего-то стоит, можем ли мы это видеть или нет. Цена всегда есть.

- А цена Евангелионов?..

- Была слишком высокой, чтобы посчитать.

Она заметила тот же оттенок в его голосе и решила следовать за ним. Что угодно, лишь бы добиться дальнейшей реакции.

- Чего они стоили вам? - спросила Мана.

- Мне? Ничего действительно важного. У меня с самого начала ничего особо и не было. Но для всех остальных... это был рак, пожиравший их живьём. Не могу сосчитать, сколько потеряли восприятие реальности, или их гордость, или их надежду, их счастье, их смысл жизни, их жизни...

- Могу показаться холодной, - сказала Мана, - но NERV и все причастные к нему сражались ради всего нашего вида. Их личные жертвы покрывались добром, которое они творили. Человечество задолжало всем вам огромную благодарность.

- Ведь сохранённый для вас мир - такая утопия, - холодно сказал Синдзи.

Она нахмурилась, начиная чувствовать злость на него.

- Или, - сказала она тихо, - вы думаете, что NERV следует наказать? Они не всегда действовали с целью помощи человечеству? Они заслуживают гнева вернувшихся? Они сделали что-то, чтобы заслужить его?

- Мы сделали всё возможное, чтобы заслужить его. Только мы заслуживали возвращения в эту жизнь.

- Можете объяснить? Что такого ужасного вы сотворили?

Взгляд Синдзи ушёл от её лица и направился к его ногам. Он рассматривал их очертания, их формы, их физическое существование. Он проходился по ним снова и снова, словно пытаясь вновь подтвердить их реальность. Он молчал.

- Почему? - спросила его Мана, начиная раздражаться. - Почему вы не скажете всем, что произошло? Мы не дураки и не безответственны. Что бы вы нам ни сказали, это только поможет. Вам не надо бояться.

Удовлетворённая своей ложью, она откинулась на спинку дивана. Наконец, покачав головой, она спросила:

- Чего вы надеетесь добиться молчанием?

- Чего вы надеетесь добиться знанием?

- Правды, - немедленно ответила она.

- Ну, по крайней мере, вы честны. Спасибо за это, - Синдзи поднял на неё взгляд. - Но это недостаточно хорошая причина.

- Тогда какая хороша? Вы говорили с бесчисленным количеством докторов и солдат и отказали им всем. Мы недостаточно хороши? Вы думаете, что лучше остальных? - Мана немедленно пожалела о своих словах.

- Остальных? - он кивнул. - Значит, вы такая же, как и все. Вы видите меня не совсем человеком. После того, что я видел и делал... Пожалуй, вы правы. Я не человек. Я нечто иное. Не большее... или лучшее, нет. Меньшее. Я меньшее, чем человек.

- Синдзи-сан, простите. Я...

- Не извиняйтесь. Вы правы. Во время Третьего Удара я отказался от кое-чего фундаментального.

Сердце Маны забилось быстрее. Ей удалось вымотать его.

- И что же это было? - немедленно спросила она.

Он улыбнулся ей, нежно, спокойно.

- Мой рассудок.

Она похолодела.

- Что?.. - прошептала она.

- Чтобы увидеть Третий Удар, мне надо было оставить мой рассудок. Он сдерживал меня.

Мана почувствовала, как комната начала вращаться. Она вцепилась руками в диван. Она почувствовала, будто очутилась на краю пропасти. Синдзи продолжал говорить.

- А недавно меня заставили вновь обрести его. Понимаете, сейчас, прямо сейчас, я нахожусь в аду. Не том аду, о котором говорят другие по возвращении. Нет. Я в настоящем аду и никогда не смогу убежать.

***