Я вылечу твою собаку

Роберт повернулся и смолк, увидев меня. В глазах бывшего любовника читался призыв, и мне стало безумно жаль его. В тот вечер Роберт сумел меня напоить. Не знаю, как вышло, что коктейль оказался значительно крепче обычного. Помню только, что Эванс таскал бокалы один за одним, и ничего вкуснее я в жизни не пробовала. Мы много и страстно танцевали. Стены закружились, и я сообразила, что перебрала. Так я надиралась только в Бразилии. Неужели мне что-то подмешали? Когда Роберт отлучился за очередной порцией, я едва добралась до туалета и двумя пальцами облегчила желудок. Вкус зубной пасты и холодная вода немного освежили, но меня по-прежнему качало. Остатками разума я смекнула, что пора ехать в гостиницу.

— Ты не любишь меня больше, Джил? — голос Роберта прозвучал неожиданно. Угораздило же меня не закрыть дверь.

— Люблю.

— Тогда зачем эти сложности?

— Давай поговорим завтра. Не до разговоров, честно.

Я еле стояла, качаясь и держась за стенку. Роберт сгреб меня в объятья и впился в губы. Почувствовав знакомый вкус, я размякла окончательно. Наши языки переплелись прежде, чем я поняла, что происходит. Эванс облегченно застонал, когда я перестала сопротивляться. Он сорвал с меня белье и жестко взял реванш.

— Поедем ко мне, — безапелляционно заявил Роберт, застегивая джинсы.

Я сидела на корточках, закрывшись руками.

— Никуда не поеду.

— Поедешь, — Роберт, как куклу, поднял меня и помог одеться.

Я хотела наорать на него или врезать как следует, но не хватало сил. Мысли судорожно скакали в голове, нужно было выходить из положения.

— Хорошо, иди, я догоню.

Выставив Эванса за дверь, я дрожащими руками набрала номер Леона.

— Любимый… — «Сколько же я выпила?»

— Джил? Все хорошо? — ангельским голосом осведомился муж.

— Не совсем.

— Ты пила? — интонации поменялись.

— Возможно… То есть да…

— Ого, да ты в стельку! И сколько?

— Коктейлей шесть. Очень вкусные, только какие-то странные. «Секс на пляже», новый рецепт. Слушай, а помнишь как мы с тобой на пляже?..

— Кто их приносил? — Леон приступил к допросу с пристрастием.

И тут до меня дошел весь идиотизм моего поступка. Выдавать Роберта нельзя ни под каким соусом. Зачем я вообще позвонила Леону? Трубка пикнула, предупреждая о низком заряде.

— Я тебя люблю! — мяукнула я, борясь с икотой.

На том конце послышался тяжелый вздох.

— Чак знает, где ты?

Раздался настойчивый стук в дверь:

— Джил, ты скоро?

Я испуганно прикрыла трубку рукой.

— Да, знает, — затараторила я. — У меня сейчас зарядка сядет. Скажи, чтобы забрал меня из дамской комнаты на втором этаже. Надеюсь, их здесь не много.

— Открой немедленно! Или я вынесу дверь.

— Сиди там и не высовывайся! Чак тебя найдет.

— Я хочу тебя, — не унимался из-за двери Роберт.

— Я люблю тебя! — выдохнул Леон, и связь прервалась.

Вскоре за дверью послышался голос телохранителя, и я вышла из временного убежища. Роберт с недовольным видом подпирал стенку.

— Спокойной ночи, — со светской улыбкой пожелала я. — Спасибо, что постерег.

Чак, придерживая меня под руку, помог спуститься по лестнице и достойно покинуть вечеринку. В номере я рухнула на кровать, не снимая туфель.

Как-то вечером мы пили у Роберта чай, и я удивительным образом очнулась на следующее утро в его постели. Этой ночью мне снились прекрасные сны о любви. Единственный раз, когда я не вышла на связь с мужем. Алиби отсутствовало начисто. Леон на следующий день не потребовал объяснений. Но по его хмурому виду я догадалась, что Чак обо всем доложил. Тогда-то я и рассказала Роберту про угрозу, нависшую надо мной в виде неминуемой расправы. Он схватился за голову и извинился за свои выходки.

Итак, наступил день икс. Вот-вот вернется Леон. Я ждала и боялась встречи. Самолет из Москвы прилетал вечером, и муж успевал приехать лишь к самой премьере. Ему не в чем было меня упрекнуть. Я сдержала слово. «Дружеские» провокации не в счет. Я зашла разбудить Роберта, и от него не ускользнуло мое тревожное состояние. На нервной почве я сложила в аккуратные стопки все, что было разбросано по углам номера.

— Джил, ты в порядке? — спросил он, окончательно проснувшись после ночной вечеринки. От его голоса у меня по-прежнему вибрировал низ живота. — Я наблюдаю за тобой минут пятнадцать. Ты три раза добавила сливки в кофе, но так и не выпила его. И дважды переложила с места на место мои вещи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Не переложила, а сложила. Не бери в голову, это просто мандраж перед премьерой.

— Любимая, ты совершенно не умеешь врать.

— Неправда, я первоклассная лгунья, — горько усмехнулась я, вставая из-за стола.

— Меня не провести. Боишься встречи с Леоном? Сегодня ты скажешь ему, что вы расстаетесь, и между нами больше никто не встанет. Кстати, хочешь, я сам поговорю с ним?

— Нет! Роберт, я… Я лучше сама.