Я вылечу твою собаку

Так уж получилось, что на кону оказалось сразу два положительных героя. Мне, ослепленной страстью, хотелось верить, что Леон изменяет, что он жесток, что преследует меня. Это давало право спокойно променять его на Роберта. Муж приблизился к истине, обвинив в желании заглушить совесть его неподтвержденными огрехами. Когда я находилась в плену у Уилла, тюремщик говорил много гадостей о Леоне. Но я верила в светлую сущность возлюбленного, и эта вера помогла выжить. Теперь же ситуация повторилась с точностью до наоборот. Как Уоррен, так и Роберт легко деморализовали меня, а я радостно повелась на их слова.

Не прошло и года, как я, полностью потеряв надежду выжить в «стране небывалых возможностей», постучалась в клинику Леона. Он вернул меня к жизни, дал дом, ввел в мир кино. А чем я отплатила? Изменой и враньем, то есть тем, чего муж боялся, отпуская меня в свободное плавание. Нет, решено, я должна приложить все силы, чтобы сохранить его доверие и любовь. На свете много хороших парней, но я своего уже встретила. Роберт не прав, утверждая, что мы с Леоном только делаем вид, будто счастливы.

И еще я уяснила очень важную вещь. Для женщины лучше зависеть от одного человека — своего любимого мужа, чем от всего остального человечества! Быть с ним в радости и горе, в болезни и здравии. В этом ее сила и предназначение.

* * *

— Голубка, посмотри, какие стейки аппетитные получились! — позвал меня Леон в гостиную, где накрыл стол.

— Пахнет изумительно, — я вдохнула аромат приготовленного блюда. — Ты просто волшебник.

Обед протекал в шутейном настроении. Каждый из нас сделал свои выводы из размолвки и, как мне виделось, вопрос был закрыт. После трапезы Леон пригласил на террасу, и там вернулся к разговору.

— Джил, давай договоримся, если есть какие-то недомолвки, спрашивай напрямую у меня, — он расположился в шезлонге с чашкой кофе. — И не слушай никого, кто будет плохо обо мне говорить.

— Да, конечно, — согласилась я, удобно устроившись на бортике бассейна и беспечно болтая ногами в прохладной воде.

— И еще… Я хочу, чтобы ты больше не встречалась с Робертом.

— Как? Мы же работаем вместе…

— Думаю, ты поняла, что я имею в виду. Снимайте кино, гуляйте по улице, катайтесь на велосипедах, займитесь совместно академической греблей, в конце концов. Что угодно, но не оставайтесь больше наедине. Это действует на тебя… разлагающе. Если, конечно, тебе действительно дороги наши отношения.

— Дороги, иначе меня бы здесь не было, — вздохнула я и, помолчав, добавила, — но ты требуешь от меня невозможного, заварив кашу с «романом века».

— Знаю, Джил, и поэтому придется что-то придумать. Но хотя бы пообещай сохранить свою любовь ко мне. Я, в свою очередь, постараюсь быть менее требовательным, — с этими словами Леон надел очки и, подставив лицо солнцу, вытянулся в шезлонге.

— Обещаю.

Надеюсь, теперь точка поставлена. Я скинула с плеч рубашку и, соскользнув в бассейн, замерла на поверхности воды в позе морской звезды. Как же я рано расслабилась!

Глава 20

В день премьеры я ждала в нью-йоркской гостинице возвращения Леона из длительной командировки. Вечером — показ фильма, и через несколько дней я уезжаю в промотур по странам и континентам. В который уже раз я раскрыла глянцевый журнал и перечитывала наше с Эвансом интервью. Роберт был возмутительно неосторожен в словах, но фотографии получились изумительные. Нас снимали в доме Роберта, и вышла картина полной идиллии. Впервые я увидела со стороны, как мы смотрим друг на друга светящимися от счастья глазами.

Последние месяцы все бульварные издания полоскали наш «бурный роман», якобы разгоревшийся на съемочной площадке. Я прислушалась к коллегам и не следила за сплетнями в интернете. Нервы дороже. Травля Эванса из-за расставания с прежней партнершей прекратилась. Его больше не считали ни геем, ни алкоголиком, зато меня армия поклонниц Роберта была готова поднять на штыки. Телохранители не оставляли нас ни на секунду. Рядом постоянно вился рой папарацци и странных личностей. Мы с Эвансом всюду появлялись вместе: в магазинах, в спортзале, в клубах, обедали в ресторанах, гуляли по побережью. Писали, что у нас на двоих один гостиничный номер, так как по нашей просьбе администрация отеля убрала перегородку на балконе. Это «укромное место» попадало под прицел находчивых репортеров с крыши частного здания напротив. Ничем крамольным мы там не занимались, но слова под фото переворачивали смысл происходящего с ног на голову.

После примирения мы с мужем договорились, что до премьеры не будем встречаться. Но в один из вечеров, вернувшись со студии, я застала Леона в номере.

— Привет, дорогая, — он шагнул с балкона в полумрак комнаты, и я испуганно вскрикнула.

— Привет! Напугал меня!

— Ты под хорошей охраной, глупышка, — Леон крепко обнял меня и заглянул в глаза. — Неужели и вправду испугалась? Прости, не хотел. Я приехал с предложением.

— Мы вроде уже женаты, — улыбнулась я.

— Зришь в корень, — усмехнулся Леон и погрозил пальцем. — Это действительно касается нашего брака.