Я вылечу твою собаку

Он горячо говорил, а я примеряла его правду на себя. Смогу ли я простить Леону измены, а он — мне? Но страшнее всего, что Роберт — тот самый третий в нашей и без того непростой истории любви. И дело не в актерском обаянии, а в том, что впервые я встретила родную душу. Моя ли это персональная иллюзия или взаимная, я не знала. Важно, что Роберт не требовал слепого подчинения, а был со мной на равных. Остатками разума я гнала наваждение. Если мы с Леоном найдем силы простить друг друга, с Робертом придется расстаться — за несколько часов он превратился в мой наркотик. Чем упорнее я отказывалась от него, тем сильнее меня к нему тянуло.

Рев мотора и визг тормозов прервали наш разговор. Роберт с досадой взглянул на дверь и молча вылез в окно. Я разволновалась как дебютантка перед премьерой. Не знаю отчего больше: от ухода Роберта или от приезда Леона.

Глава 10

Дверь распахнулась, и я утонула в родных объятиях.

— Джил! Голубка моя! Единственная!..

Блажь вихрем вылетела из головы, стоило мне услышать любимый голос. Леон был тем берегом, к которому я плыла через океан. Теперь я твердо стояла на земле. Слезы текли по лицу, но я их не стеснялась. Прижавшись к дорогому человеку, я зарылась пальцами в его мягкие волосы.

— Леон…

— Молчи, любимая, молчи, — шептал он. — Я чуть не сошел с ума! Не могу поверить! Джил — моя жизнь, вернулась.

Леон нежно положил ладони на мои щёки и, помрачнев, тихо произнес:

— Я убью его!

Мы покачивались, словно в медленном танце. Энергия Леона по незримым каналам передавалась мне. Я с наслаждением вспоминала запах возлюбленного, вкус его губ, силу рук. Он снова отпустил бородку, которая ласково щекотала моё лицо и шею. Мне стало абсолютно все равно, негодяй он или нет. Я просто любила и была счастлива.

— Завтра переберемся на виллу. Я залечу твои раны, дай время.

— Тебе придется отвечать, — спохватилась я, не желая возвращаться к роли куклы на ниточках.

— Все, все объясню, голубка. Готов горы свернуть, лишь бы ты простила.

— Целый месяц ждала, что ты придешь и спасешь! Этот Уилл… Он же маньяк!

— Джил, Джил, Джил! Я не знал, что он похитил тебя. Думал, сбежала, и все равно… Не верил, что ты погибла… — голос Леона сорвался, и он замолчал.

Пока я не увидела возлюбленного, внутри шла борьба: разделить боль утраты на двоих или продолжать жить с ней один на один. Теперь сомнения отпали — он имеет право знать все.

— Я потеряла ребенка!

— О, Господи! Нет…

Леон схватился за сердце, опустился на подушку и прижал мою руку к влажной от слез щеке.

— У нас еще будут дети, любимая, — прошептал он. — Как я мог не сберечь тебя…

Не осталось сил говорить, мы обнялись и замерли. За стенами бунгало океанские волны набегали на берег и пела ночная птица.

Наступающее утро я встретила криком — приснился кошмар. Уилл тащил меня в машину, а Леон стоял спиной и не видел. Я закричала, но похититель зажал мне рот и противно расхохотался. Изловчившись, я, пылая ненавистью, оттолкнула его.

— Голубка, родная, что с тобой? — Леон изумлённо смотрел на меня, держась за щёку. — Проснулся, и так захотелось тебя поцеловать.

Сердце билось, как пес, рвущийся с цепи, и я никак не могла унять дрожь.

— Не делай так больше! Чуть не умерла от страха. Мое тело здесь, а душа застряла в прошлом. До сих пор не верю, что удалось сбежать.

— Я отомщу, обещаю! — Леон поднялся с постели, подошел к окну и распахнул его настежь. Он так и проспал всю ночь в одежде.

Я отчетливо услышала звуки прибоя, и от воспоминаний о безбрежной глади закружилась голова. Леон достал мятую пачку сигарет, трясущимися пальцами выудил одну и закурил. Меня поразило, что его руки — руки блестящего хирурга, дрожали. Как он похудел и осунулся за время нашей разлуки. Усталость легла тенью вокруг красивых глаз, глубокая скорбь высушила лицо, и ввалившиеся щеки добавили любимому возраста. От былого Леона осталась лишь королевская осанка и грация движений.

Наши взгляды встретились. Я чувствовала, что необходимо серьезно поговорить, и Леон, очевидно, думал о том же. Эйфория от встречи прошла. Теперь предстояло перекинуть мостик через пропасть между нами. В голову лезли старые афоризмы про то, что нельзя дважды войти в одну реку, и про разбитую чашку. Я гнала прочь дурные мысли, но утро было отравлено горькими воспоминаниями о пережитом ужасе.

Раздался стук в дверь. Я вспомнила, что ко всем проблемам добавилась еще одна: как возлюбленный отнесется к моим пробам в фильме? Стук повторился.

— Войдите, — крикнул Леон.

В комнату в шортах и с полотенцем через плечо вошел Роберт. В его волосах блестели капельки воды. Увидев меня, он расплылся в улыбке и бодро произнес:

— Привет, Джил! Доброе утро, мистер Берри! — Так актер разделил нас на два лагеря. Он пересек комнату, нарочито официально поздоровался с Леоном за руку и по-свойски приземлился около меня на кровать. — Как ты? Смотрю, идешь на поправку.

— Да, спасибо, мне гораздо лучше. Неловко оставаться в твоей футболке.

Роберт подошел к шкафу и вытащил небольшой пакет.