Я в роду старший

Впрочем, поскользнувшись, он все же сумел не шмякнуться на лед, съехал на ногах вниз и, ничуть не смутившись, двинулся к площади. Остальные потянулись за ним.

И не успели они пройти и пары десятков шагов, как сзади раздался вскрик, глухой удар и злобная женско-мужская ругань. «Дорожка правды» продолжала функционировать и в отсутствие ее создателей.

Глава 25. Праздничные игры в варяжском духе

Сергею это не нравилось. Ему вообще не нравилось, когда убивают людей. Но он соглашался с убийством, когда оно было необходимо. Он – воин. А хороший воин – это тот, кто убивает лучше других. Быстрее, эффективнее. Причем высокие фехтовальные навыки – не самое главное. Стрела, угодившая в затылок, убивает так же верно, как сложная фехтовальная связка, завершившаяся проникновением меча между ребер грудной клетки. И аккуратный укол стилета под челюсть несет смерть так же, как столь любимый северянами удар секиры, распахивающий тело от грудины до паха.

Сергей смотрел на то, как сходятся в поединках варяги и те, кому предназначено сегодня уйти за Кромку, и осознавал, насколько он неправильный воин. По здешним меркам. Правильным воинам нравится убивать. Запах крови, дерьма и гари им тоже нравится. Потому что это запах победы. Так сказал Сергею Харальд-ярл, один из лучших убийц этого мира. Им это нравится. И их богам тоже. Все боги алчут крови. Перун, Сварог, Тор, Один… Даже Волох. Последний, правда, ограничивается толикой девственной крови. Сергей слыхал, в прежние времена Волоху тоже отдавали не девственность, а девственниц.

Некоторые боги привередливы. Тот же Перун предпочитает кровь воинов, пролитую в бою. А вот Один радуется любой. Потому и свозят в его святилище одряхлевших рабов.

Даже Христос поощряет пролитие крови. Своей собственной. Как это сделал Он сам. И бродят по миру подпоясанные веревками монахи, мечтая умереть за веру едва ли не больше, чем обращать в нее язычников.

В общем, Сергею категорически не нравилось происходящее.

Впрочем, его мнения никто не спрашивал. Более того, он был единственным (если не считать Машега) дружинником-варягом, который не лез в первые ряды в надежде, что взгляд Стемида упадет именно на него.

Огромные костры – треугольником. Мрачный огромный Перун глядит сверху, как убивают и умирают во славу его.

Снег перед ним давно уже не белый, черно-красный. Черный от копоти и красный от крови.

– Видел? Видел, как я его! – закричал Траин еще издали.

Поданную Клепом шубу Геллирсон надел прямо на заляпанную кровью бронь. Сергей видел: Клеп дико завидует другу. Тому, что Стемид выбрал не его, а Траина. Впрочем, Траину было обещано. Рёрехом. Сын нурманского ярла, который убил во славу Перуна, – это событие.

А вот папы-ярла здесь нет. У папы свои боги, и менять он не собирается.

– Скучно, – пробасил Дёрруд. – Свинью зарубить и то сложнее. Может, зря ты меня выкупил, Дерзкий? Если б там стоял я, Геллирсон, это тебя бы сейчас утаскивали за ноги.

– Это вряд ли, – проворчал Сергей. – Стемид не поставил бы против тебя Траина. Нашел бы равного.

– Точно нашел бы? – ухмыльнулся дан. – Я таких пока что не увидел.

– Он нашел бы. Или сам встал.

– И остались бы вы без князя! – хохотнул Дёрруд.

Экий самоуверенный нурман. Хотя сойдись они в бою с тем же Рёрехом, неизвестно еще, кто победил бы. Так что не исключено, что, заплатив выкуп, Сергей оказал услугу не только Дёрруду.

– А вот этот неплох! – воскликнул Клеп. – Какой удар!

Изловчившийся чудин ухитрился обрубить топором край щита.

Впрочем, его противника это не смутило. Он даже щита менять не стал. Ведмунд, сотник Стемида. Сергей лично с ним знаком не был, но понимал, что у его противника – никаких шансов. Да, чудин бьет втрое чаще и вдвое сильнее. Но там, где чудин делает три шага, Ведмунд – один. Да и тот неполный. И уверенно ведет бой, хотя бородатая секира в его руке по большей части смотрит вниз. Скорее всего, и щит он тоже подставил специально. Показать, что это бой равных, а не убийство. Смешно. Будто бог воинов Перун не понимает, кто чего стоит.

– Да, – насмешливо проговорил Дёрруд. – Усатый неплох. Такого убить – интересно.

– Я про чудина сказал! – решил уточнить Клеп. – Вот, опять же!

Чудину удалось срубить еще кусочек щита.

Сергей и Траин рассмеялись.

Теперь никаких сомнений: Ведмунд сознательно подставил щит под удар. Да щит ему только для этого и нужен. От размашистых ударов чудина он уклоняется без малейших усилий.

И снова топор чудина врезался в щит. Да так в щите и остался. Выдернуть его чудин не успел. Ведмунд сделал замах, но не ударил. Когда чудин закрылся щитом, варяг зацепил верхний край «бородой», потянул на себя, чудин попытался удержать щит… Но то был обман. Тычок верхним краем секиры, и из переносицы чудина хлынула кровь. Чудин вскрикнул, махнул щитом, подбивая древко варяжской секиры, вырвал наконец-то свой топор…

И струя крови из разрубленного бедра брызнула едва ли не на сажень.