Я в роду старший

Хотя иногда доставалось и пристяжи. Как, например, прилетело Буру две игры тому назад, и он еле успел, скрючившись, убраться с площадки, чтобы выблевать завтрак. В точности как спрогнозировал Дёрруд.

Впрочем, Бур вскоре вернулся в строй и занял место в полукольце, окружавшем противника, у которого осталось не больше четверти прежней территории: длинная полоса полуметровой ширины.

Бум! Траин ловко сбил палкой мяч себе на ногу и отправил Виску. Приземистый мощный Полубрат перепасовывать не стал: подхватил палкой и с доворотом заслал мячик в ближайшего противника. Тому бы уклониться, но сзади толпились соратники, поэтому игрок попытался отбить, но не удержал. Подскочивший Клеп отрезал еще одну полоску вражеской территории, а мяч вернули победителям.

– Расступись! – скомандовал Дёрруд, набросил мячик ногой на палку, резким взмахом послал его в физиономию дружинника, которого счел наиболее опасным из оставшихся.

С трех метров. Практически в упор. Дружинник рефлекторно присел. Недостаточно быстро. Мячик влетел в лобную часть шлема, голова дружинника дернулась, и он «поплыл». Пока от их территории отрезали еще кусок, друзья задвинули его подальше.

Мяч принял Шибрень, но бить не торопился. Спасовал ногой Сергею. Тот – Ратше, Ратша – Кистру, Кистр, красуясь, высоким броском через головы противников, обратно Шибреню… Который почти нежно поймал мячик с сажени над землей и даже не уронил, положил его под ноги растерявшемуся отроку.

– Всё, брат, – сообщил он сопернику. – Сегодня это поле за нами.

Стемид был с ним согласен.

Десятка Сергея победила.

Приз оказался весьма достойным. Примерно по гривне серебром на каждого. В эквиваленте. То есть не серебром, а припасами. Прилично получилось. Пустые закрома нового Сергеева дома заполнились больше чем наполовину. До весны хватит с лихвой.

И это была не единственная победа Сергеева десятка. Дёрруд стал вторым в метании копья на дальность, уступив совсем чуть-чуть, полшага, княжичу Трувору.

Впрочем, дан это посчитал не победой, а позорным проигрышем. Оправдывался тем, что еще не вполне оправился от ран.

Машег вполне ожидаемо и с большим отрывом выиграл состязание стрелков, в котором Сергею досталось девятнадцатое место, потому что он позорно провалил стрельбу на дальность. Обидно.

А Машег еще и удивил. Взял да и выиграл в молодежных поединках на подвешенном бревне. Смысл поединка состоял в том, чтобы скинуть противника в сугроб. Состязающиеся были вооружены обычными палками, коими от души лупили друг друга, демонстрируя на практике принцип: кто силен, тот и прав.

Все так и было. До появления на бревнышке юного хузарина.

А Сергей его еще и пускать не хотел. Был практически уверен, что мелкого друга попросту пришибут. Для варяжских детских бревнышко было одним из любимейших тренажеров. Чувство равновесия отрабатывалось отменно. Полезнейшая вещь. Особенно для «морской пехоты».

Сергей был против, но Машег упрямый, настоял.

И оказалось, что на качающемся бревне он чувствует себя уверенней, чем бегущий по корабельному веслу нурман. Даже ловчее. Хузарин прыгал туда-сюда, как лягушка, специально раскачивая бревно. Нахально провоцировал противников, уклоняясь на считаные сантиметры от их палки, балансируя на одной ноге и делая вид, что вот-вот свалится. Первые пару поединков Машег выиграл, так сказать, пассивно. Когда увлекшиеся соперники теряли равновесие. Но потом, когда стало понятно, что мелкий хузарин не так прост, как казалось отрокам вначале, противники Машега стали осторожней.

Не помогло. Машег трезво оценил свои возможности и наотмашь полутораметровой палкой не лупил, а бил ею точечно. И болезненно. Его последний противник, отрок из дружины Трувора с говорящим прозвищем Дрын, Машега едва не переиграл. Рост и длинные ручищи вкупе с отличным балансом давали ему неоспоримое преимущество и возможность, не торопясь, теснить Машега к концу бревна. Обидные словечки Дрын игнорировал, провокационные позы – тоже. Наблюдая за другими, Дрын убедился, что этот мелкий лягушонок только и ждет, когда противник выйдет из себя. Так что никаким фокусам, включая имитацию раненой птахи, отманивающей хищника от гнезда, почти двухметровый отрок не верил, предпочитая действовать наверняка. То есть оттеснив Машега к концу бревна.

Но хузарин оказался хитрее. Дождался, когда противник перестанет реагировать на его атаки, убедившись, что те – ложные, и один раз атаковал по-настоящему. Ткнул Дрына палкой в пах. Легонько. И сообщил, захихикав, что всего лишь проверил, нет ли там дырочки для его палочки.

Зрители обидно заржали, и Дрын не выдержал, взъярился. Бросился в атаку, размахивая собственной палкой с такой силой, что наверняка покалечил бы Машега, если бы попал. Но Машег поднырнул отроку под руку, уселся на бревно верхом, крепко сжав коленями, и, перехватив двумя руками палку, сунул ее противнику под ноги…

И споткнувшийся Дрын оказался в снегу.

– Славный малыш, – сказал брату ничуть не раздосадованный проигрышем дружинника Трувор. – Храбрый и с пониманием. Где ты его отыскал?