Я в роду старший

Хотя не озверей внезапно Тови-хёвдинг, не менее половины хирда вырвалось бы из западни. Они бы ушли и без хёвдинга, если бы Торвисон собственноручно не зарубил четверых соратников, которым не повезло оказаться рядом. Трое из них были хольдами. Неудивительно. На острие атаки всегда стоят лучшие. Четвертым хольдом, тем, которому повезло выжить, оказался Дёрруд. Убийце повезло дважды. И секира хёвдинга не прикончила, и варяжское копье не справилось с кольчугой.

Теперь эта кольчуга присоединилась к куче трофеев, а ее бывший хозяин, малость скособоченный, в деревянных свежевырубленных колодках сидел на земле, ожидая решения победителей, пока у стен Заугло вернувшиеся из леса местные (часть все-таки уцелела) готовили дрова для нового погребения.

Сергей присел на корточки рядом с даном.

– А, Дерзкий, так и знал, что ты живой. Попить дай!

– Эй, Варт! Ты что делаешь? – возмутился приставленный к пленникам отрок, когда Сергей поднес ко рту дана горлышко фляги.

– Этот нурман мог меня убить и не убил, – ответил Сергей, не убирая фляги. – Как думаешь, Дюдь, стоит моя жизнь пары глотков воды?

– Пускай пьет, – милостиво согласился отрок. – Все равно ему жить – до тризны.

Ну да. Сергей вспомнил о варяжском похоронном обычае. Хотя… Дёрруд – воин элитный. Может, и не даст себя убить…

Стоп! На чьей он стороне? Если в поединке умрет не дан, значит, кто-то из варягов!

Видимо, мысли Сергея отразились на его физиономии. Издержки подростковой эмоциональности.

– Не бойся за своих, – проворчал дан, почесав щеку о край колодки. – У меня ребра сломаны, дышу через раз, рук не поднять. Убийцу сейчас даже этот прыщ, – кивок на отрока, – домашним ножом зарезать может. И ты вот что: своим не говори. Хочу умереть с оружием в руке, а не в этом, – он еще раз почесал щеку о колодку.

– Что он сказал? – напрягся отрок-сторож, понимавший по-нурмански с третьего на десятое.

– Сказал, что покалечен сильно, – ответил Сергей. – Но драться, говорит, смогу.

– И хорошо, что покалечен! – буркнул отрок. – Я таких, как он, видел. Убивать умеют.

– Тут ты прав, – согласился Сергей. – Он в их хирде был лучшим. И прозвище у него как раз такое. Убийца.

– Достойное прозвище.

Рёрех. Подкрался тихо, как мишка к жертве. Хотя что удивительного? Он и в старости, на одной ноге, так же ухитрялся.

– Я слышал, что ты сказал, дан, – сообщил княжич. – Нет чести в том, чтобы добить калеку. Но и зарезать тебя, как свинью, тоже не хочу. Воин ты славный, я видел. Если бы твой взбесившийся хёвдинг не приласкал тебя топориком, так легко бы тебя не взяли.

– Вообще-то его Горошек свалил, – внес поправку Сергей. – Я с крыши видел.

– Горошек его уже добивал. И не добил, замечу.

– Жаль, что не добил, – осклабился Убийца. – Пировал бы сейчас в Асгарде.

– Сегодня ты не умрешь, – заявил Рёрех. – Будешь жить. Раз ты такой удачливый воин, верегельд за тебя назначаю. Шестьдесят марок серебром. Как родня соберет, так я тебя и отпущу. Срок тебе – за седмицу до Солнцеворота.

Дёрруд поморщился:

– Говорил мне отец, что много болтаю.

– Шестьдесят марок! – повторил Рёрех. – И не думай, что я слеп и не вижу, что боец из тебя сейчас никудышный. Принесешь клятву Тору, что признаешь себя моим пленником и будешь вести себя мирно, и колодки снимут. Кровью ты не плюешь, и губы у тебя розовые. Значит, еще поживешь, а я получу свои шестьдесят марок. И не торгуйся. За такого воина, как ты, можно и сотню потребовать. Пойдем, Варт! Поможешь нам с Прастеном добычу оценить. У этих северных разбойников чего только в кошелях не лежит.

– Умный ты, сын конунга, да дурак, – прошептал им вслед Дёрруд. – Не видать тебе этих марок.

В гридни Сергея опоясали сразу по возвращении. Князь Стемид лично. Его и еще троих. Из своей личной дружины. Их князь напутствовал обычно: пожелал славы, добычи и прочих свершений. А Сергею сказал:

– Живи так, чтобы я через двадцать лет мог гордиться, что ты был моим дружинником!

– Я был и буду твоим! – Сергей даже немного обиделся, что Стемид его «исключил». Пусть даже и в далеком будущем.

– Нет, – покачал головой князь. – Избор поведал: быть тебе князем, а на моей земле князь – я. А не станет меня, и без тебя найдется кому княжить.

Ух ты!

– Так и сказал: быть мне князем? – на всякий случай уточнил Сергей.

– Почти так. Еще кое-что добавил…

– Что?

– Если не убьют.

Ну вот. Ведь так хорошо прозвучало.

А четверых сбежавших данов так и не нашли.

Глава 11. Убил да забрал

– С чего бы мне продавать тебе свой дом, мальчик? – Хозяин перспективной недвижимости отпихнул вертящегося под ногами пса. С крыльца он сошел, но все равно глядел на Сергея сверху вниз. Здоровенный бугай. Пудов на семь потянет, если ободрать. А с одежкой и висюльками так и на все восемь.

Новгородец. Торговый представитель Неревского конца[10]. Он уже третий, с кем сегодня общается Сергей. Два предыдущих тоже не горели желанием продавать элитную недвижимость в варяжской столице.

– Не хочешь всё, продай половину!

– Иди отсюда, мальчик! Некогда мне с тобой болтать!