Я умер вчера

– И как вам такой план?

– Да не очень, честно признаться. Преподавать не хочу категорически, а наука… Что ж, это дело интересное и полезное, но я, знаете ли, насмотрелась на научных работников, которые, кроме унижения и оскорблений, не получали за свои научные изыскания ничего. Не хочу оказаться на их месте.

– Ну, ради звезд на погонах можно и унижение перетерпеть, – заметил генерал, не глядя на нее.

– Вы думаете?

– Знаю.

– Все равно не буду. Не хочу. Звезды – это ваши мальчиковые игрища, а для девушки честь дороже. Унижаться и терпеть оскорбления я не стану ни за какие звезды.

– А если без этих самолюбивых страстей? – спросил генерал. – Если я предложу вам хорошую, интересную работу, пойдете?

– И бросить Гордеева и ребят? Ради чего?

– Ради звезд, ради них, родимых. Поработаете у меня, получите звание подполковника, не понравится – вернетесь на Петровку. Отпущу по первому же требованию, обещаю. Мне нужен хороший аналитик.

– Так вы же меня не отпустите, если я вам нужна, – рассмеялась Настя. – Нашли дурочку.

– А мы с вами вступим в сговор, – весело возразил Заточный. – Я возьму на работу вас и еще кого-нибудь толкового, вы за годик научите его аналитической работе, подготовите себе замену – и с чистой совестью на волю, в пампасы городской преступности.

«А почему, собственно, я сопротивляюсь? – мысленно спросила себя Настя. – Иван предлагает мне то, о чем я мечтала давно. Заниматься только аналитикой и не чувствовать себя виноватой в том, что чисто оперативную работу я делаю от случая к случаю и не в полную силу. Ни перед кем не оправдываться, не терпеть косые взгляды в коридорах Петровки, не слушать за спиной противный шепоток о том, что полковник Гордеев создает своей любовнице тепличные условия. Как начальник Иван не хуже Колобка. Конечно, это совсем другой стиль, Заточный человек жесткий, крутой, безжалостный, он мне поблажек делать не станет, но в них и не будет необходимости. Главное – он мужик очень умный и, безусловно, порядочный. Чего я так цепляюсь за свое место? В майорах уже без малого пять лет хожу, по хорошему-то почти год назад должна была подполковника получить. И не в том дело, что мне эти погоны нужны, а в том, что по погонам, вернее, по их своевременной смене другие начальники и сотрудники судят о моем уме. Переходила в майорах? Значит, дура, значит, ни на что не годишься, а может, в личном деле у тебя не все в порядке. Ну-ка посмотрим, что там, в личном деле-то? Ах, вот оно что, отстранение от работы и служебное расследование по факту связи с криминальными структурами. Сам Эдуард Денисов в друзьях у Каменской. Ну и что, что ничего не накопали, это в документах так записано, мало ли по каким причинам. А на самом деле, значит, запятнана, прокололась, потому и не двигают по службе, и звание очередное не присваивают».

– Я подумаю, – очень серьезно ответила Настя. – Для меня такое предложение неожиданно, я не готова сразу дать ответ.

– Подумайте, – согласился Заточный, – я вас не тороплю.

Через час Настя была дома, бодрая, свежая после прогулки и даже, как ей показалось, полная сил, что вообще-то было ей несвойственно. Из-за плохих сосудов она почти постоянно испытывала некоторую слабость, у нее часто кружилась голова, а от жары и духоты даже обмороки случались. Улыбаясь и что-то мурлыкая себе под нос, она с удовольствием принялась за уборку квартиры, удивляясь сама себе. Муж бросил, работа не ладится, а она поет и радуется жизни. Не к добру это, ох, не к добру.

Она уже закончила пылесосить и готовилась к осуществлению героического подвига в виде мытья окон, когда зазвонил телефон. Это был Дима Захаров.

– Чем занимаешься? – весело спросил он.

– Домашними делами.

– И долго тебе еще трудиться?

– По желанию. Могу прямо сейчас закончить, могу до вечера провозиться. А что?

– Хочу напроситься к тебе в гости. Надо поговорить.

– Тогда напрашивайся, – разрешила Настя.

– Напрашиваюсь.

– Разрешаю. Можешь приехать, так и быть, – милостиво позволила она и засмеялась.

Дима приехал минут через сорок с огромным тортом в руках.

– Спасибо, – поблагодарила Настя, забирая у него объемистую коробку с ярким рисунком.

– Это не тебе, а легендарному профессору, которому посчастливилось стать твоим мужем, – ответил Захаров, снимая обувь.

– Придется тебя огорчить, профессора нет дома.

– Но он же вернется когда-нибудь.

– Боюсь, что нет.

– То есть? – Дмитрий внимательно посмотрел на нее. – Вы что, поссорились? Впрочем, прости, это не мое дело.

– Это действительно не твое дело, – согласилась Настя, – поэтому торт я отнесу на кухню, поставлю чайник, и мы с тобой будем поедать кондитерский шедевр в полное удовольствие.

– Погоди.

Дима придержал Настю за руку, повернул к себе.

– Повторяю, я не лезу не в свое дело, но если вы действительно поссорились, то мне лучше уйти отсюда.

– Ты же хотел поговорить, – насмешливо напомнила ему Настя.