Я умер вчера

– Ну что ж, Анастасия Павловна, – наконец сказал он, – подведем итог. Вы попали в типичную ловушку, в которую попадают тысячи людей, если не миллионы. Знаете поговорку: чужую беду руками отведу? Когда неприятности случаются с другими, мы можем посмотреть на ситуацию со стороны и найти выход легко и безболезненно. Когда она сваливается на нас, мы с ней не справляемся. Сейчас, когда прошло столько времени, вы прекрасно видите, что для подозрений в адрес отчима у вас основания были не очень-то сильные, правда? Мы с вами только что в этом разобрались. Но вы отчего-то сразу поверили в то, что он – предатель. Поверили сразу и безоговорочно. И теперь вам за это мучительно стыдно. Вам стыдно за то, что вы растерялись, что не смогли обдумать ситуацию хладнокровно и неторопливо, вы поспешили сделать вывод и тут же в него поверили. Это случается со всеми, трудно найти человека, который хотя бы раз в жизни не допустил такую ошибку. Так что стыдиться вам не нужно. Что произошло дальше? Две вещи. Во-первых, вы разуверились в своих профессиональных способностях, когда поняли, что ошиблись. Во-вторых, вы стали инстинктивно избегать общения с близкими вам людьми, подсознательно опасаясь повторения ситуации. Вы боитесь, что кто-нибудь из них вольно или невольно заставит вас думать о них плохо, и еще больше боитесь снова допустить ту же ошибку и поверить своим подозрениям. Вы стараетесь отдалиться от близких вам людей, чтобы в случае повторения ситуации вам не было так больно. Иными словами, именно в близких вы видите источник опасности и пытаетесь максимально ограничить контакты с ними, потому что именно близкий вам человек, ваш отчим, заставил вас страдать. Но заставил не по собственной воле, не по злому умыслу, а вследствие вашей же ошибки. Вы ненавидите себя за это, но одновременно продолжаете бояться своих близких. И не пытайтесь найти логику в этих страхах, они иррациональны, как почти любой страх. Вас раздирают два разнонаправленных чувства: с одной стороны, вы стыдитесь своей ошибки, с другой стороны, боитесь повторения. И это как бы ставит блок, не позволяет вам нормально общаться с близкими.

– И что мне теперь делать? – спросила Настя, внутренне соглашаясь с каждым его словом.

– Ничего. Просто все время помните о том, что я вам сказал. Повторяйте себе: я теперь знаю, что мне мешает, я знаю, откуда это появилось и что означает, но я не позволю этому управлять собой. Не нужно думать, что как только вы произнесете это магическое заклинание, все сразу встанет на свои места. Ничего подобного. Но повторять его надо, и в конце концов это принесет свои плоды. В один прекрасный момент в вас проснется обычный азарт, который и заставит вас сделать над собой усилие и перешагнуть преграду.

– И сколько времени нужно ждать, пока азарт проснется? – грустно пошутила Настя.

– Скорых результатов не обещаю. Если вы будете бороться с ситуацией самостоятельно, то первый успех придет не раньше чем через несколько месяцев. Если вы хотите, чтобы я вам помог, эффект наступит несколько быстрее. Поймите, Анастасия Павловна, невроз – штука очень коварная и лечению практически не поддается. А у вас именно невроз. Можно выйти из той ситуации, в которой вы оказались, точнее, куда сами себя загнали, можно преодолеть барьер и начать нормально общаться с близкими, а потом этот же невроз проявится в совершенно неожиданной форме и в совершенно неожиданный момент. Он уже сформировался, и теперь вам придется тащить его в себе всю жизнь. У вас появился стойкий страх совершить непоправимую ошибку, и с этим ничего нельзя поделать. Не хочу выглядеть шарлатаном, поэтому говорю вам все как есть. Сегодня этот страх мешает вам поддерживать отношения с друзьями и родственниками, а завтра он проявится в чем-нибудь другом.

– Вы правы, – снова кивнула она, – сегодня он еще и работать мне мешает. Мне стало трудно принимать решения.

– Именно из-за того, что вы боитесь ошибиться и поступить неправильно?

– Да, именно из-за этого. Может быть, мне сменить работу?

– Не имеет смысла. Страх все равно останется, вы и на другой работе будете бояться совершить ошибку. Страх нужно преодолевать. Вы должны научиться бороться с ним, понимаете? Выработать приемы, при помощи которых вы не позволите ему управлять вашей жизнью. Это долгая и трудная работа, но другого способа нет.

– А как же вы? – внезапно спросила Настя.

– Что – я?

– Ваши страхи. Вы говорили мне, что боитесь сойти с ума, потому что у вас мания преследования и вам мерещится слежка. Мы с вами выяснили, если помните, что слежка действительно была, так что никакой мании у вас нет. А вы все равно продолжаете бояться.

Готовчиц изменился в лице и буквально посерел на глазах. Только что, ну вот только что, разговаривая с Настей как психоаналитик, он был совершенно нормальным, он не прятал глаза и не хрустел пальцами и вдруг в один миг превратился в того, прежнего, вызвавшего такие сильные подозрения и у Игоря Лесникова, и у самой Насти. Взгляд его уперся в какую-то точку в верхней части стены. Он молчал.