Я умер вчера

У меня потемнело в глазах. С экрана на меня смотрел Лутов. Я еще не успел осознать случившееся, а сюжет уже стремительно двигался дальше. Еще один газетчик, еще один крупный план газетной статьи с выделенными маркером абзацами, снова раскладываются фотографии, и опять со снимка прямо в камеру смотрят добрые глаза Лутова. И опять: сотрудник газеты, статья, фотография…

– И последний сюжет, Александр Юрьевич. Наберитесь терпения, он совсем короткий, – сказала Каменская.

На экране снова появилась Томилина. Перед ней тоже раскладывали фотографии.

– Есть среди этих людей человек, который вам знаком? – задается ей вопрос.

– Есть.

– Кто этот человек? При каких обстоятельствах вы познакомились?

– Я не знаю, как его зовут, он не назвал своего имени. Это тот самый журналист, который хотел реабилитировать меня в печати. Он единственный, кто поддержал меня и предложил помощь.

– Покажите нам фотографию, на которой он изображен.

Когда я уже в десятый раз увидел на экране лицо Лутова, я даже не удивился. Но все равно ничего не понимал.

Экран погас, а я все сидел, как будто превратился в камень. Внезапно сильно разболелась голова, заныло сердце.

– А вам что он обещал? – спросила Каменская.

Я молчал. Разум отказывался верить в происходящее. Лутов не мог меня обмануть. Пусть он трижды, пусть десять раз обманщик, но он же обещал мне помочь, и он слово сдержит. Потому что надеяться мне вообще больше не на кого. Жить мне негде, вернуться к Вике я не смогу, мне стыдно. Остаться в программе я тоже не смогу, я ведь заявил уже о своем уходе, и на мое место подыскали человека. В другую программу меня не возьмут, потому что репутация испорчена. Ребята погибли, я не смог удержать программу на нужном уровне и в газетах появилась разгромная статья, сам я после этого быстренько смотал удочки – кому такой работник нужен? Если я сейчас начну давать показания о Лутове, у него будут неприятности, может быть, эти неприятности коснутся и того центра, куда я собираюсь уйти. А я останусь ни с чем.

– Александр Юрьевич, я повторяю свой вопрос: что вам обещал Лутов? – Я не понимаю, о чем вы говорите, – с усилием пробормотал я.

– Вы знакомы с тем человеком, фотографию которого вам показывали только что на кассете?

– Нет.

– Неправда, Александр Юрьевич. Вы бывали у него дома, это подтвердила его жена. Я понимаю, вам этот человек очень симпатичен и вы не хотите навлекать на него неприятности. Я уважаю ваши чувства. Поэтому я просто порассуждаю вслух, а вы вольны соглашаться со мной или не соглашаться. Но я очень надеюсь на ваш здравый смысл. Некая организация решила, что вы ей очень необходимы. Просто позарез. И начала против вас развернутое наступление. К вам на передачу приходит руководитель некоего кризисного центра, в связи с чем вы знакомитесь с Лутовым, неудачливым актером. Лутов делает первые шаги, общается с вами, но, вероятно, недолго. Присмотревшись к вам, они стали действовать активно и целенаправленно. Для начала они убили директора вашей программы Андреева и корреспондента Бондаренко. Дав вам несколько дней попереживать, к вам подсылают человека, который ловко разыгрывает спектакль прямо у стен этого здания, где мы с вами сейчас находимся. Этот человек не имеет никакого отношения к уголовному розыску и вообще к милиции, но он умело вкладывает вам в голову мысль о том, что ваша жена заказала убийство, желая от вас избавиться. После этого вы начинаете жить в постоянном ожидании смерти. Ваша жизнь превратилась в кошмар, и вот тут-то вы очень удачно вспоминаете о Лутове. Вернее, он не дает вам забыть о себе. Вы вдумайтесь, Александр Юрьевич: чтобы заполучить вас, они не остановились перед тем, чтобы убить двух человек, которые им ничем не помешали. Вас нужно было выбить из седла, и для этого были принесены в жертву две жизни. Вам самому не страшно принимать помощь от таких людей?

Я не хотел ее слушать. Что она говорит? Что за бред? Все это специально подстроено? Но зачем? Нет, нет и нет. Лутов – умный, добрый и достойный человек, он не может иметь к этому отношения. Он просто хочет мне помочь.

– Вы несете чепуху, – твердо сказал я. – Я не верю ни одному вашему слову.

– Хорошо, – неожиданно легко согласилась она. – Разубедите меня. Я готова выслушать ваши доводы. Но прошу вас не забывать о Томилиной. Именно Лутов организовал травлю ее в прессе, и именно он потом пришел с предложением помочь. Не исключайте, пожалуйста, эту историю из ваших рассуждений. И еще одно: если я не права и убийства Андреева и Бондаренко совершены по другим мотивам, то придумайте мне объяснение, кому и зачем понадобилось выдумывать историю с наемным убийцей.

Я пытался что-то сказать, но мысли разбегались в разные стороны, и ни одной связной фразы в голове не появлялось. Я хотел убедить ее, что Лутов ни в чем не виноват и ни к чему не причастен, но понимал, что сам хочу в это верить. А факты были против. И с этим ничего поделать было нельзя.