Я умер вчера

Я так и не смог вернуться домой. После того, что мне рассказала Каменская, я не смог прийти как обычно и посмотреть Вике в глаза, привычно видя за ее покорностью и покладистостью проявление чувства вины за желание убить меня. Бедная Вика, что ей пришлось вытерпеть за последние недели! Наверное, я трус, но я не смог встретиться с ней. Ночевать я поехал к матери, и даже ее сумасшествие казалось мне в тот момент более приемлемым, чем общение с Викой, которую я смертельно оскорбил ни за что ни про что. Вышла ошибка, чудовищная ошибка, заставившая меня подозревать жену во всех смертных грехах. И как теперь выкарабкиваться из этой ямы? Господи, как хорошо, что в моей жизни есть Лутов! Надо только потерпеть еще несколько дней, пока не будут окончательно завершены формальности с документами, потом быстро решить вопрос с квартирой матери и с теми, кто будет за ней ухаживать, и все. Можно обрывать концы. Меня примет кризисный центр, я буду работать, и мне не придется ежедневно видеть Вику и испытывать при этом непереносимое чувство вины перед ней.

В тот вечер, придя с Петровки прямо к матери, я позвонил Вике и предупредил, что ночевать не приду.

– Родственники твоей невесты наконец разъехались? – осведомилась она, впрочем, без малейшей враждебности в голосе.

– Да, – малодушно солгал я. – Теперь я буду жить здесь.

– А как же твои вещи? Разве ты не будешь их забирать?

– Заберу как-нибудь при случае, – отмахнулся я.

– Если тебя будут искать, что говорить?

– Спрашивай, что передать. Я буду позванивать тебе.

Вика не спросила, по какому телефону можно со мной связаться, и я был этому рад.

Три дня после этого я приходил по вечерам к матери, выслушивал ее бесконечные монологи о врагах, которые стремятся извести на корню всех русских в России, но все равно это было лучше, чем Викино покорное молчание. Мать хоть и сумасшедшая, но не совсем безумная, поэтому у нее сразу возник вопрос, а почему, собственно, ее сын не ночует дома. И поскольку сын не смог придумать более или менее сносное вранье, то после монологов об антирусских настроениях в правительстве на мою голову выливались не менее длительные и эмоциональные монологи о том, какая сука и проститутка моя жена Вика, какая плохая она хозяйка, совершенно за мной не ухаживает и ни капельки меня не любит.

На четвертый день я, как обычно, позвонил Вике, чтобы узнать, кто меня искал, и услышал, что звонила Каменская из уголовного розыска, оставила свой телефон и очень просила ей перезвонить. Я дисциплинированно перезвонил.

– Нам с вами нужно еще раз встретиться, – сказала она.

– Хорошо, я приеду, – послушно ответил я.

На этот раз она встретила меня холодно, смотрела с нескрываемой враждебностью и вообще была какой-то другой.

– Вы нашли убийц Вити и Оксаны? – спросил я.

– Нет, пока не нашли. И в этом, Александр Юрьевич, есть и часть вашей вины.

– Не понял, – озадаченно протянул я.

– Вы назвали мне не всех, с кого Андреев брал деньги за передачи.

– С чего вы взяли? Я назвал всех.

– Может быть, забыли кого-то?

– Не может, – резко ответил я. – Я всех отлично помню. И всех назвал.

– Понимаете, какая штука получается, – задумчиво сказала Каменская, – мы нашли человека, который заказал газете статью о вашей передаче. Совершенно нейтральный человек, ни в чем плохом не замешанный. Понятно, что он выполнял всего лишь роль посредника. С него и взятки гладки. Но ни с кем из тех людей, которых вы назвали, он не контактирует. Среди его знакомых есть только один человек, который был гостем вашей программы, но в вашем списке его нет. Как же так, Александр Юрьевич? Выходит, одного-то человека вы умудрились забыть. Нехорошо.

Я начал злиться. Что она дурака валяет? Никого я не забыл. Кроме одного, которого не назвал умышленно. Того самого, благодаря которому я познакомился с Лутовым. Я просто не хотел, чтобы этого человека дергали работники милиции, я не хотел, чтобы у него были неприятности из-за меня. К убийству он не мог иметь никакого отношения, в этом я был абсолютно убежден. А всех остальных деятелей я наизусть помню, хоть ночью разбуди. И чего она ко мне привязалась? Крыса белобрысая. В этот момент я уже забыл, что именно благодаря ей, белобрысой крысе, я узнал, что моей жизни не угрожает и никогда не угрожала опасность, что никакого наемного убийцы не было. Сейчас эта странноватая женщина вызывала во мне только раздражение.

– Я вам еще раз повторяю: я назвал всех и ни одного человека не забыл, – зло сказал я. – Если вы не можете найти преступников, так это ваша головная боль, и нечего перекладывать ее на меня.

– У-у, вот как вы заговорили, – негромко произнесла она, глядя на меня с нескрываемым любопытством. – Ладно, не хотите вспоминать своих оплаченных гостей, будем с вами кино смотреть.