Я – твой должник

– За Джейком такого никогда не водилось, – констатирую я.

Лейла улыбается, вытирает глаза и снова берется за пилку.

Подготовив мои руки, она наносит базовое покрытие.

– Ты выбрала цвет?

Я тыкаю наугад. Сиреневый.

– Отличный выбор!

Лейла отвинчивает крышку пузырька. Нам снова хорошо и спокойно, и очень не хочется разрушать этот мирный настрой. Но я должна спросить.

– Так что Джейк собирается делать теперь?

Лейла тяжело вздыхает и, часто моргая, смотрит на пузырек лака.

– Доставать деньги откуда-нибудь, – говорит она наконец. – Твердила я ему: Джейк, найди работу! Но ты же его знаешь.

– Тогда откуда он собирается брать деньги? – озадаченно спрашиваю я.

Лейла пожимает своими тощими плечами и разводит руками. В жизни не видела ничего более беспомощного. Некоторое время мы молчим. Правда, что тут скажешь? Вдруг глаза у Лейлы разгораются:

– Давай я нанесу блестки поверх лака! У меня как раз новые, хочешь, покажу?

Это называется вытеснение. Лейла тянется к пузырьку, а руки дрожат, и взгляд затуманен. Кажется, хватит о Джейке.

– Звучит изумительно, – как можно мягче отзываюсь я. – Лейла, ты настоящее сокровище!

Она действительно сокровище. Еду к Себу, любуюсь своим безупречным мерцающим маникюром и думаю: надо каждую неделю такой делать.

Но маникюр занимает процентов пять моих мыслей. Я все время вспоминаю агрессивную браваду Джейка. И затуманенный взгляд Лейлы. И провода, торчащие из стены. Адреналин ушел, я чувствую себя опустошенной. Я выжата и измотана.

Себ впускает меня через домофон, и я поднимаюсь на лифте к его квартире. Дверь распахнута, он ждет меня на пороге.

– Ну как? – спрашивает он, радостно сияя. – Ниндзя Фикси справилась?

Некоторое время я смотрю на него, мысленно переносясь обратно в ресторан. Да, я была уверена в себе. Говорила, что думаю. Я была Ниндзя Фикси. Какие это мелочи по сравнению с Джейком!

– Да, – говорю я. – Вроде того. Дядюшка Нед обиделся и сбежал.

– Превосходно! – ухмыляется Себ. – На каждом уважающем себя собрании акционеров кто-то вылетает, хлопнув дверью. Садись, отдохни. У тебя вид измученный.

Он целует меня и ведет в квартиру. Я никак не приведу мысли в порядок.

И тут я кое-что вспоминаю.

– Ни за что не поверишь, кого я встретила. Райана.

– Райана?

Зачем я это ляпнула? Себ мигом напрягается.

– Буквально на секунду, – поспешно говорю я. – И я его отшила.

– Прекрасно, – после паузы говорит Себ. – Рад это слышать. Так вечер удался?

Я опускаюсь за кухонный столик. Прилив сил иссяк.

– На самом деле нет. Все плохо.

Разреветься бы. Реакция накрывает меня только сейчас. Шок от внезапной агрессии Джейка. От последовавших за этим открытий.

– Плохо? – переспрашивает Себ, наливая мне вина. – Почему?

– Спасибо, – отзываюсь я. – Это… это все Джейк.

– А что с Джейком?

Я колеблюсь, потягивая вино. Как об этом сказать? Не объявить же прямо, что он влез в долги. Лейла мне доверилась, и Джейк – это семья… А может, все не так плохо, как кажется. Не могу. Не скажу даже Себу.

– У него сложности, – говорю я. – На работе. Это очень нервирует.

– Конечно, – осторожно произносит Себ. – Но это ведь его проблемы, а не твои?

– Это касается мамы! – с отчаянием восклицаю я. – Надо что-то делать, а я не представляю что. – Я тру лицо руками. – Все настолько хуже, чем я ожидала!

– Сладкая ты моя! – Себ озабоченно смотрит на меня и тянется за тарелкой. – Съешь помадку.

Не веря своим глазам, я смотрю на аппетитные рассыпчатые кубики.

– Это что, домашняя помадка?!

– Я подумал, что надо будет тебя чем-нибудь побаловать, когда ты вернешься. А помадку готовить я люблю. – Себ пожимает плечами. – Это легко. Я ее с семи лет готовлю.

Я отправляю кусочек в рот. Какое блаженство! Сладкое, вкусное, сытное утешение.

– Спасибо, – говорю я, дожевав. – Спасибо за помадку!

– Но ты-то мне жизнь спасла, – напоминает Себ, глядя на краешек кофейной манжеты, торчащий из моей сумки. – Помадка – это так, мелочь.

Он озорно улыбается, но мне не до шуток. Кофейная манжета больше не кажется мне забавной: она становится обузой.

Дожевав помадку, я спрашиваю, не глядя на Себа:

– Мы так и будем это делать?

– Что? – Себ озадачен.

– Одно за другое. Я в долгу. А теперь я. Ты приготовил бы для меня помадки, если бы я не спасла твою жизнь?

– Конечно, сделал бы! – У Себа вырывается нервный смешок. – Это просто шутка!

– Кажется, я устала от этой шутки, – говорю я, по-прежнему глядя в стол. – Закончится она когда-нибудь? Это «ты мне спинку потри, а потом я тебе потру»? Так и будем перекидываться? Может, пора уже успокоиться и жить как-нибудь по-другому?

Я говорю все быстрей и быстрей, лицо пылает. Меня сорвало.

– Фикси… – окликает меня Себ. – Ты о чем?

– Сама не знаю, – говорю я несчастным тоном. – Только лучше бы ты просто сказал: «я тебе помадку приготовил». И все.

– По-моему, ты перебарщиваешь, – говорит Себ с оттенком нетерпения в голосе. – Все друзья что-нибудь друг для друга делают.

– Может быть, только этого никто не подсчитывает и не записывает. Дружеские отношения не вносят в таблицы.

– Нет у нас никаких таблиц! – злится Себ.

– А это?

Я вскакиваю, выхватываю из сумки манжету и тычу ему под нос.