Я так хочу

Продуманная парикмахерами естественность и услуги косметологов стоили гонорара за проданные галерей в прошлом месяце три картины. Лина посетила управляющего впервые после свадьбы. Сидя в высоком кресле руководителя, она смотрела на планы будущей экспозиции. Своевольная шевелюра падала на глаза и отвлекала. Переплетая лодыжки и закидывая ногу на ногу, Лина слышала скрип чулок. Подозревала, что его слышит и красный, как варёный омар куратор, и сбивалась на мысль, что не чувствует бюстгальтер: могла забыть надеть его?

Лина нахмурилась и отложила план, попросила принести отчёт за квартал. Но казалось, даже тембр выдаёт ажурное белье, и сколь решительно не говорит, слова слетают, будто окутанные сигарным туманом. Взгляды сотрудников вернули растоптанную Берри уверенность в себе и одновременно смутили. Устав от потной лысины куратора и круглых глаз помощников, Лина велела оставить её с документами. Но и в одиночестве не смогла сосредоточиться. Цифры, цифры, цифры... Ей хотелось клубничного мороженого. Захлопнув папку, она смирилась с невозможностью работать в новом платье.

Напевая, Лина придерживала кончиками пальцев руль, мчась по дороге в Малибу. Приподнятое настроение, царившее в душе весь день, не испортил даже неприятный, но закономерный сюрприз. Открытые поездки по городу дали о себе знать – три джипа папарацци заблокировали подъездные ворота.

– Какие ленивые мальчики, и кто вам нерадивым платит? Столько времени вычислять хозяйку, – поцокала Лина языком, включая заднюю передачу. Попасть домой можно было иным путём. В глубине бардачка давно хранились ключи от нежилой виллы, по-соседски переданные владелицей, не вылезающей из заграничных казино.

В одиночестве поужинав на кухне, Лина опустила тарелку в посудомойку. Вынула из холодильника коробки сухой пиццы, выбросила в мусор вместе с испорченными пакетами молока. Выглянула в окно. Настроение улетучивалось с последними лучами солнца, растворяясь в лиловой дымке над океаном.

На террасе казалось ещё ветренее, чем на улице. Лина облокотилась о широкий мраморный парапет. Под ногами пенились тёмные воды Санта-Моники, шумно ударялись о скалы. Она закрыла глаза, равнодушная к изумительному освещению, что окрасило каменные стены потёками огней. Пронзительный холод быстро спускался с гор, его ледяные клешни тянулись к лицу. Лина растёрла плечи, февральские промозглые сумерки погнали обратно в тепло.

Рассеянный взгляд наткнулся на старый диван в гостиной. В голове звучали плаксивые просьбы Джо, разрешить закончить дом. Лина посмотрела на часы. Поздно, но Аббисс не спит. Она покрутила в руке новый блекберри, одну за другой обошла ряд комнат. Злость на Марию, уговорившую купить модерновое нагромождение каменных углов, призванных дарить тишину и покой человеку, который в этом не нуждался, застряла в горле смешком. Лина распахивала двери и дивилась: зачем ей понадобилось столько спален и ванных комнат? Теперь в доме жили только Мариела и Петрана. Горничные занимали жилую пристройку над гаражом. Глядя на обустроенные гостевые спальни второго этажа, Лина решила переселить женщин поближе.

Задрав голову, она громко расхохоталась. Смех отскочил от стен, побродил под потолком, напугав домработниц. Плечи придавило ещё более гнетущей тишиной. Лина спустилась в погреб. Отыскав бутылку розового шампанского, она с громким хлопком откупорила пробку. Жидкость празднично зашипела, наполняя высокий бокал. Колючий комок взорвался в желудке фейерверком.

Лина обнаружила на первом этаже комнату задуманную кабинетом. Не застланная коврами плитка усиливала стук каблуков в безликой пустоте, где намёк на рабочую зону – пристроенный на подоконник ноутбук и стул, позаимствованный из офиса в бильярдной.

Лина медленно потягивала шампанское. Пальцы теребили лёгкие волосы. Пустая поисковая строка призывно мерцала с экрана. Подавшись вперёд, вбила указательным пальцем имя. Европейские гастроли Стренжерс стартовали две недели назад и сегодня докатились до немецкой столицы. Взглянув на дату, Лина открыла последнее видео на "Ютюб" и подлила в бокал розовой пены.