Я так хочу

Споры и крики угасли, будто лишились кислорода. Стихийные действия упорядочились, обрели осмысленность. Со стороны казалось, что бестолковая массовка наконец-то получила инструкции режиссёра. Хаус сделался ручным. Застёгивая браслет армейских часов, Кристофер спустился по ступенькам. Откинув мокрые после душа волосы, он взял из Лининых рук чашку, глотком допил остатки кофе.

– Как ты пьёшь эту гадость? – он высунул язык. – Научись варить кофе. Это не трудно. – Небрежная ладонь потрепала макушку, как недавно холку ретривера.

Лина молча смотрела в светлые глаза, кристально ясные даже после двух часов сна. Чистая кожа благоухала её гелем. Только Крис мог пахнуть сладкой розой и не вызывать за спиной смешки. Какая ирония, что из восьми ванных комнат он выбрал её... Веки защипало, изображение Кимберли расплылось.

– Я захватила твою куртку, – она обняла мужскую талию, – ты снова забыл её.

Берри сунул под мышку косуху, подхватил гитары и шагнул к выходу. Ким последовала за ним. Под рычание Риверы, который носился по этажам и выталкивал на улицу заспанные парочки, к машинам потянулся муравьиный ручеёк с сумками. Задушив Лину в объятиях, Вуд выгреб из холодильника раскуроченные упаковки с пивом и ускакал, как бешеный конь, теряя из карманов пачки сигарет и презервативов.

Обведя внимательным взглядом холл, последней из дома вышла Суин. Парадные двери дрогнули и закрылись. Подъездная дорога опустела.

Лина осталась посреди разорённой гостиной.

Уборщицы заталкивали мусор в мешки и сносили на улицу, потом растворились в комнатах запахом моющих средств. Сжимая пустую чашку, Лина недоверчиво оглянулась. Когда вместо того, чтобы жить с ней, как предписывало злополучное соглашение, Берри поселил в доме группу, работу, и всех, кому нечем заняться или негде спать, Лина постаралась смириться. Она свыклась с шумом, смехом, заторам в кухне и на лестнице, тарелкам с объедками на рояле, рассыпанным по полу собачьим кормом, окуркам в цветах, стойкому запаху травки, который не перебивал табачный дым, пьяным гуляниям до утра... И теперь, казалось, оглохла. Тишина надавила на барабанные перепонки и напугала. За грохотом чужих жизней, оказалось, легко прятать свою…

Присев на стёртый диван, Лина поставила локти на колени. Искала взглядом обрывки тетрадных листов. И не находила. Горничные оказались проворнее – от прошлой ночи не осталось ничего. Занывший живот предвещал очередные месячные. Лина усмехнулась: она бредит человеком, который не оставляет следов. Можно ли родить от призрака? Сколько за ним не беги – всегда на горизонте. Столько ждала и не может порыдать над клочком бумаги, исписанной его рукой.

Лина посмотрела на откупоренную бутылку хереса, придвинула стакан. Она пила маленькими глотками, испытывая праздное любопытство, каково это топить горечь в вине? В желудке искусственно теплело, по жилам разливался не греющий жар. В кармане вибрировал мобильный. Лина посмотрела на неизвестный номер.

– Алло…

– Дорогая миссис Берри, – зашипел телефон, – вы и правда, оказались полной идиоткой! Примите запоздалые поздравления! Вы своего добились! Добро пожаловать в шоу уродов!..

– Ч-что? Кто это? Эшли? – Лина стиснула трубку, глядя в погасший экран. – Да пошли вы! – воскликнула она, размахнулась и запустила телефоном в камин.

Лина наполнила стакан до краёв, осушила, наполнила снова и отодвинула. Поднесла к глазам кисти: бледные костяшки пальцев, короткие ногти... Вздрогнув от отвращения, она подскочила. Взбежала по ступенькам. Ворвалась в старую спальню, рванула дверь гардеробной. Она перебирала вешалки, нетерпеливо срывая одежду:

– Все не то! Не то! – Выдвигая ящики, Лина швыряла на пол пижаму, бельё. – Какая гадость! Фу!

Она раскидала в ногах разноцветную пену, подбежала к туалетному столику. На кровать полетела пудра, помада, заколки, духи.

– Боже! Все старое! Некрасивое!

Лина отыскала лак для ногтей. Попыталась свинтить присохшую крышку и не смогла. Отшвырнув испорченную баночку, обвела глазами комнату. Где телефон? Она судорожно искала на платье карманы и, простонав, опять побежала вниз. Руки тряслись, прилаживая аккумулятор к надколотому корпусу. Придерживая запчасти, Лина вызвала единственного абонента способного помочь.

– Натали! – выдохнула в трубку. – Слава богу! Ты нужна мне! Нет, все здоровы! Я… – она кружила на месте, отыскивая потерянную мысль. – Мне нечего надеть! Все не то, понимаешь? Что? Нет, я не смотрела на часы. Что? Ну, что ты говоришь? Какая разница, что пила! Ты не слушаешь?! – взорвалась Лина. – Он не любит меня! Нисколько! Даже малость! И не простит! Я все испортила! Мне никогда не стать ретривером!

Тонко хохотнув, Лина разрыдалась. Обессиленно сползла с дивана на корточки, до боли стиснула остатки телефона.

– Что значит, кто? – задохнулась она. – Муж! Мой муж презирает меня... – голос сорвался. – Господи! Не надо... не утешай меня, ты не понимаешь, не понимаешь, – как заведённая шептала она.