Я так хочу

– Вот и все. Вы снова в форме, мистер Берри. Желаю удачи.

Кит захлопнул онемевший рот. Не удостоив «ветеринара» взгляда, запер дверь гримёрки, приглушая вопли из соседней комнаты, которые Джо с Френки звали распевкой. Потирая саднящее горло, сгрёб в чёрный пакет использованные шприцы, завязал в узел и сунул на дно рюкзака.

Он подсел к зеркалу, освещённому рядами лампочек. Пять минут перед выходом на сцену. Время наедине с собой.

Кит ненавидел эту мёртвую паузу. Всего то дел – довести публику до экстаза и ретироваться. Он уставился в прилизанную визажистом физиономию. Взял из разверзнутой на столе сумки косметический карандаш, обвёл глаза жирной линией. Красной помадой закрасил губы, растянул в клоунской гримасе. Сухие уголки лопнули, из трещин выступила кровь.

– Все готовы? Давайте парни, на выход! – кричал в коридоре помощник режиссёра.

Загрохотали двери. Служебное крыло концертного зала наполнил топот, словно гарцевал табун лошадей.

Кит подмигнул зеркалу. О да, он готов. Давно готов. Корчить зверя? Что может быть проще. Он с ним. Всегда рядом. Смердящее обгрызенное нутро. Он скалится под тонкой оболочкой, заходится диким хохотом, выглядывает из всех проплешин. И никто не видит, мать твою! Определённо дерьмо лучше глотать в красивой обёртке. Восторженно визжать… и жрать. Давай мальчик, сделай тётям глазки, получи грёбаную конфету. А потом, мы все споем песню и сломаем тебе нос.

Стиснув кулаком горло, Кит унимал дурноту со вкусом мятных подстилок Моррисона. Рот наполнился холодной слюной. Опрокинув стул, он поднялся и скрипнул зубами. Боль распанахала ступню на "розочку".

– Злогребучий живодёр, где же обещанный Эдем… – зашипел Кит, сплёвывая в ведро.

Вскинув голову, он перенёс вес тела на правую ногу. Раскалённая арматурина прошила конечность и вылезла где-то над тазовой костью. Несколько секунд Кит скрежетал зубами, привыкал, потом тихо прикрыл за собой дверь.

Вуд, Стюарт и Ривере молча двинулись за ним по узкому коридору. Под ботинками растаяла музыка ребят с разогрева и пол завибрировал. Снаружи дико заголосили, давясь предвкушением.

Сейчас, сейчас получите!

Кит прыгнул на сцену и выпустил зверя.

Часть 2 Глава 5

В Лос-Анджелес Кристофер вернулся в начале весны. Группа провела в переездах более шести месяцев. Агония со сцены перекинулась на команду. Кит хотел дать ребятам двухдневную передышку, но понимал, она ничего не изменит.

Альбом «Травля» становился ненавистнее с каждым днём. Ссорил и доводил до белого каления раздутой пустозвонной сущностью группу и всех участников дерьмового турне.

Его сущностью, – думал Кит, спускаясь с трапа самолёта и скрываясь в чреве внедорожника-мастодонта. Каждая дрянная нота – он. Любая глотка может пощупать, опробовать на вкус, и порассуждать о смысле.

Кит понимал очень ясно и одновременно не понимал вовсе: кто заставляет его открывать рот? Зачем выдавать ненавистные звуки, будто самовольную отрыжку? Почему он всё ещё это делает?

Адреналин первых выступлений, быстрый секс за кулисами, чтобы сбросить накал и сберечь крышу и, спринтером, на сцену за новой порцией драйва. Где всё? Скисло. Обернулось галлонами тёплой колы без газа, единственное пойло, что одобрял Моррисон на гастролях. Пофиг печень – глотка рвёт!

Заточенные концерты, расписанные по партиям ноты. Залы побольше – импровизации поменьше. Да, каждому пункту контракта. Да, раскрученным синглам. Да, отрепетированным речам и забойным шуткам. Давай приятель, сделай шоу! Трижды пошали, дважды поблагодари организаторов, один раз на языке принимающей стороны. И улыбайся, засранец! Оскалился налево, не забудь клацнуть зубами направо.

Там нет его. И одновременно он во всём. Всё выковырянно из нутра. Выпотрошен как безмозглая курица. Проверенное временем отборное дерьмо, ровно такое, какое нравится публике.

Кит ковылял к студии, так долго, словно преодолевал сопротивление ветра. Взгляд механически скользил по улице, отмечал повадки прохожих, движение рук, затяжки курильщиков. Электриков у соседнего подъезда скрывали припаркованные автомобили. В окне второго этажа сдвинулась штора.

Суин открыла замок, едва Кит ступил на крыльцо. Он поднимался по лестнице тем же медлительным шагом, и обещал себе, больше не выдать ни единой ноты. Зажрать бургерами толстого или фармацевтикой блондина строчки, что рождаются в голове и рвутся наружу, будто недержание.

Привычка?

Избавится!

Никакой музыки. Никаких стихов. Теперь этим займётся Джо, Стю или Фрэнки, один черт! В архивах столько материала, что хватит на десяток дрянных альбомов.

Кит остановился посреди комнаты. Пальцы привычно легли на клавиши рояля, потом вползли в карман и сжались в кулак. Он обернулся к Суин, посмотрел на коричневый конверт в узких ладонях:

– Что это?

– Я не вскрывала, сэр. Послание пришло на ваш почтовый адрес. Я взяла на себя смелость выяснить отправителя. Это адвокатская фирма в Даунтауне.