Я так хочу

Концертный тур в поддержку нового альбома походил на побег из психушки: непрерывная гонка, маскировка и неотвязное преследование халата доктора Моррисона. Он нагонял, и был повсюду. Ходил бесшумно и подкрадывался тенью. Словно старина Хигс зорким взглядом следящий за техникой, контролировал работоспособность пациента, наступая на пятки навязчивым багажом. Вроде чемоданов Кимберли. Усилием воли Кит заставил себя не замечать сутулую фигуру с птичьим клювом. Что ж, сам назвал альбом "Травля". Именно. В точку.

Под круглым брюшком самолёта далеко внизу остался приветливый город Утрехт в Нидерландах и его милые жители, часть которых знали все песни Стренжерс и радостно сожгли деревянный клуб, построенный в прошлом веке. Благо не полностью – пожарные сработали безупречно и все кончилось благополучно. Группа вылетела в Хассельт в полдень, чтобы тремя часами позже снова взвить в небо в сторону Копенгагена.

Кит прижимал лицо к очередному иллюминатору бизнес класса. Напрасно думал, что трудно расстанется с "Птичкой". Со времён младшей школы ничего так долго не держал при себе, кроме гитар и этих "соколиных крыльев". Но отдал самолёт звезде мыльных опер безболезненно, даже с долей облегчения, почти так же легко как свёз на благотворительный аукцион Кёртиса. Куплю-продажу оформили за сутки. Мария сердилась, она рассчитывала выручить много больше, но Кит настоял. Он принял решение и хотел избавиться от хлопот с фальконом быстро.

Он опять свободен...

Моррисон деликатно кашлянул, оторвав от мыслей и привлекая внимание. Некоторое время Кит дурачился, делал вид, что соседнее кресло пусто, потом прикрыл глаза и захрапел. Пять минут ёрзания, и доктор перегнулся через подлокотник, вложил таблетки в ладонь. Не поднимая век, Кит закинул горсть в глотку, запил тёплой колой без газа и мысленно провозгласил тост актёрскому фиаско. Хорошо, что уже закончил фильм.

Лейпциг, Висбаден, Екатеринбург, Москва, Киев, Вроцлав, Прага, Вена, Загреб, Люцерн, Лондон... Без перерыва. Один за другим. Холодно там, ещё холоднее здесь. Strangers приветствовали на десятках языках. Поклонники разносили в пыль и щепки концертные залы, стадионы, павильоны, ангары и заброшенные взлётные полосы. В дело шли любые площадки, способные вместить несколько тысяч угарной молодёжи.

Толпы фанатов караулили в каждом аэропорту, таскались за ними по городу. В сети появилось интерактивная карта "выследи Стренжерс". Группа забыла, что такое по-человечески обедать и перешла на подножный корм. Джо без разбора жрал фаст-фуд, округлялся на глазах, курил как паровоз и пыхтел под басухой. Задыхались музыканты и техники. У Стю снова открылась язва желудка, он сел на "болеутолялки" с которых спрыгнул десять лет назад в реабилитационном центре. Перед концертом команда настраивалась на рабочий вид сорокаградусным шнапсом, а Френки днём и ночью сверкал бешеными амфитаминовыми зрачками, но лажал значительно реже. Наркотик явно улучшил его игру.

На "автопати" в Праге к компании прибилась сообщество европейских группи, часть поехала с ними в тур, трясясь в автобусах на мужских коленках. Джо с Френки поделили на двоих пятерых подружек.

Стюарт пересел на заднее сидение автомобиля.

– Кит, нужно поговорить!

– М?..

– Что с нашими правилами?

– Моими правилами.

– Да, твоими! Что с ними?

– Я их упразднил. Ввиду ненужности.

– Ненужности?..

– Ага, – Кит бился плечом в окно и тихо напевал, подбирая аккорды на гитаре.

Белобрысый настойчиво ловил взгляд:

– Но без них все летит к чертям! Разве не видишь?

Перестав играть, Кит сделал пометку в блокноте, уставился на ноты, задумчиво пожевал губы.

– Очнись! Ты ведь понимаешь, к чему эдак придём? Или напомнить из какой помойки выбрались? Я... боюсь! Да что там, посмотри вперёд – все боятся! Оттого только и делают, что трахаются и бухают!

– Парням тяжело, пусть расслабляются, – отозвался Кит, не поднимая головы.

– Это не первый дерьмовый тур. Что изменилось? Ты ведь... не мстишь Марии?

– Не мели ерунды! Ещё чуть-чуть и мой бэк-вокалист станет припадочно заикаться. Пей со всеми, разрешаю!

Глядя в ноги, Стюарт молча докурил сигарету. Шатаясь, пошёл по салону. Плюхнулся в кресло и взял протянутый Хигсом стакан.

Кит отбросил ручку и уставился в окно. Он чувствовал раздражение, схожее с тем, что подгоняло его, быстрее избавится от "Птички". Время тикало слишком медленно.

Последний европейский концерт прошёл в Лилле. И снова группа погрузилась в тяжёлый аэробус, чтобы пересечь океан и оставить за спиной промозглую Европу. Три выступления в Калифорнии и Стренжерс двинулись по стране на восток: Солт-Лейк-Сити, Денвер, Сент-Луис, Нэшвилл, Атланта... Дубль в холодном Нью-Йорке, а дальше ледники Канады.

Непрерывная сеть игрушечных дорог заключила в клетку игрушечные города, которые один за другим скрывались за ватным слоем облаков в череде безликих иллюминаторов.

Кит взглянул на часы: они снова опоздали на репетицию, времени едва хватало воткнуть гитары в усилители.

Поправив жёлтым пальцем роговые очки, Моррисон упаковал инструменты в саквояж, тонко улыбнулся: