Я спас СССР. Том V

– Нет. Кто-то раньше ушел, кто-то позже. Мы втроем, с товарищами Арбатовым и Шахназаровым, ушли предпоследними, а Александр Николаевич Яковлев еще задержался в зале после нас. Как долго он там пробыл, не знаю. Я быстро уснул и не слышал, когда он вернулся в свою комнату.

Все названные им согласно кивают, типа: да, все верно, так оно и было.

Что?! У меня натурально челюсть отвисает от такого беспардонного вранья! Я просто в шоке. Так быстро, буквально на ходу сориентироваться и дружно перевести все стрелки на погибшего Яковлева, назначив его виновным за пожар?! Охренеть! И ведь ни у кого из этой троицы даже мускул на лице не дрогнул – врут как дышат!

– Хорошо, – кивает полковник, – теперь давайте проясним, как так получилось, что товарища Яковлева не разбудили?

Все пожимают плечами и переглядываются. Я, как школьник, тяну руку.

– Персонал разбудил всех. И в двери они стучали до тех пор, пока им не открывали. Меня, например, сонного силком вытолкали из комнаты, даже толком не дали одеться и собрать вещи. – Я распахиваю пальто, показывая полковнику свой голый торс. – Задымление на втором этаже уже было, но еще сохранялась довольно хорошая видимость. Двери всех комнат были распахнуты настежь, и сразу было видно, есть ли там кто. Мне кто-то из персонала показал, в какой стороне находится черная лестница, ведущая на улицу, и по дороге к ней я тоже заглядывал во все комнаты, чтобы убедиться, что там никого нет.

– То есть персонал действовал по инструкции?

– В общем, да. Я сам помогал им выводить людей.

– Не все могли идти сами? – тут же делает стойку полковник. – Почему?

Эх, сдать бы сейчас ему этих алкоголиков! Но нельзя так в лоб.

– Так это понятно. Кто-то не до конца проснулся, кто-то просто растерялся.

– А какие-то мысли по поводу товарища Яковлева есть?

– Его в коридоре точно не видел, – пожимаю я плечами и делаю вид, что сильно задумался, – а может, Александр Николаевич вышел из комнаты и потом вернулся за какими-нибудь важными документами?

Моя версия всем понравилась. Бурлацкий одобрительно кивнул и подтвердил, что такие документы у Яковлева были. Только не в личной комнате, а в кабинете, расположенном на другой стороне коридора. Все разом заговорили, начали выдвигать предположения. Но о том, что Яковлев просто мог снова завалиться на кровать и уснуть по пьяни, никто не упомянул. Иначе пришлось бы рассказать и о своих коллективных вечерних возлияниях.

За окном тем временем начало светать, наступило хмурое декабрьское утро.

– Так, – принимает решение полковник, – сейчас я с каждым из вас побеседую отдельно, чтобы заполнить первичные протоколы, а поскольку часть показаний Алексея я уже записал, с него мы и начнем.

Николай Ильич ведет меня в соседний кабинет, сам усаживается за стол, мне кивает на стул и телефон.

– Позвони Степану Денисовичу. Сейчас пройдет утренняя сводка, пусть лучше он от тебя узнает, что с тобой все в порядке. И потом поезжай на работу.

– А мои вещи, одежда?

– Извини, но вещи пока забрать нельзя. Там проливают перекрытия второго этажа, и скорее всего вещи уже в таком плачевном виде, что их все равно не наденешь. Что-то ценное или важное там было?

Я задумчиво похлопываю себя по карманам.

– Нет. Документы, слава богу, у меня в кармане пальто лежали, часы на руке… Там сумка осталась, немного одежды, туалетные принадлежности. В общем-то, ничего важного.

– Хорошо. А теперь скажи-ка мне без протокола, что здесь на самом деле вчера было? – огорошивает меня полковник.

А вот оно мне надо – откровенничать с ним? Нет уж, пусть сам до всего докопается. Но наводку ему, пожалуй, дам, раз уж без протокола.

– Я человек здесь посторонний, не мне судить о местных порядках. Но если честно, то количество выпитого за ужином меня потрясло. Любая экспертиза такое количество алкоголя в крови покажет, что…

– Понятно… – вздыхает Брусенцов, – а что с камином? Прислуга говорит, что дрова в камине вечером горели.

– Когда я уходил, точно горели. И еще бутылку водки рядом с камином разбили, а там медвежья шкура лежала.

– Персонала уже не было в тот момент?

– Их Яковлев отпустил сразу после ужина. Вы лучше поговорите с офицером из охраны – с усами такой, в возрасте. Он вам, думаю, много интересного расскажет.

– Ладно, звони уже и поезжай в Москву…

* * *

Куда податься бедному погорельцу? Где преклонить колени поджигателю, где стряхнуть пепел пожарища с грешной головы? Конечно, в родной Особой службе. Вот я и поехал туда, где мне рады и всегда меня ждут. Потому что являться домой в таком виде точно нельзя – консьержку удар хватит. А потом: если бы я сам не приехал в ОС, Иванов бы велел меня в офис за шкирку приволочь. Так уж лучше я добровольно сдамся и огребу заслуженных люлей от начальства. Да, хмель еще не совсем выветрился из моей головы, и кураж имеет место быть, а как же без него в таких делах?

– Здравствуйте, Николай Демидович! – приветствую я нашего бессменного стража. – А я сегодня без пропуска, только паспорт с собой. Пустите?

– Красавец… – качает он головой, окидывая взглядом мою небритую, сильно помятую морду и пальто на голое тело.