Я спас СССР! Том IV

После обеда, приняв лекарства, я снова завалился спать. А что еще делать? Мучить себя мыслями о Вике и о друзьях? Или строить догадки, не имея представления о том, что же сейчас происходит в верхах? Пустое занятие. Меня даже больше не беспокоит полная потеря связи с Логосом — что-то случилось, а сообщить забыли. Или не смогли.

Какой день уже нет связи с высшими силами? Недели полторы точно прошло. И что мне теперь делать? Хоть отосплюсь для начала.

Часа в четыре, вскоре после очередного укола снова пришел Андрей Николаевич. И снова начал меня тщательно простукивать и прослушивать. Похоже, это единственный человек, которому есть дело до моего здоровья.

А когда в конце моего осмотра в палату заглянул полковник Измайлов, хмурый доктор вдруг напустился на него

— Товарищ полковник! Пациенту нужно срочно сделать рентген. У нас его в лазарете нет, значит, придется его везти в наш госпиталь на Пехотный.

— А почему именно в госпиталь, а не в Лефортово?

— Потому что случай у него сложный, есть подозрение на вирусную пневмонию, и нужен специалист высокой квалификации. Сомневаюсь, что в Лефортово у нас есть пульмонолог, а в госпитале он точно есть.

— Не знаю… — полковник поморщился — А вы уверены, что рентген так уж необходим?

— Уверен! Я не могу с помощью одного стетоскопа точно сказать, что у пациента творится в лёгких. Поэтому тут нужен рентген. И в истории болезни я это отдельным пунктом указал. Если вы возражаете и готовы взять на себя ответственность, подпишите мне официальный отказ. Но тогда здоровье и жизнь этого пациента будет уже целиком на вашей совести.

Измайлов растерянно потер подбородок и уставился на меня, словно прикидывая в уме, сколько я еще протяну. На всякий случай я сделал грустную мину, что при таких печальных новостях было естественно, и снова принялся натужно кашлять, труда особого это тоже не доставило. Ох, тяжко мне…!

— Ему и …правда, так плохо? — неуверенно переспросил Измайлов

— Да. Мы делаем все, что возможно, но без результатов рентгена я даже не могу быть на 100 % уверен в правильности выбранного лечения.

Доктор при этом незаметно подмигнул мне, и от неожиданности я снова закашлялся. Это что сейчас было?! Андрей Николаевич шантажирует моего следователя? Святой человек! Плевать он хотел на все их интриги, главное для врача — вылечить пациента.

— Ладно — соглашается полковник — я решу этот вопрос с начальством. Но в любом случае поездка в госпиталь будет только завтра.

— Плохо, что только завтра — хмурится доктор — но лучше уж так, чем никак.

Андрей Николаевич уходит, но в дверях оглядывается

— И позаботьтесь, пожалуйста, о верхней одежде для больного. А то этот юноша, по его словам, из Японии в одном болоньевом плащике прилетел. Все модничает молодежь, а мы, врачи, потом лечи их от пневмонии.

Выдерживает паузу и уже ледяным тоном добавляет

— Надеюсь, товарищ полковник, после завтрашней поездки на теле моего пациента не добавится синяков и ссадин? Довольно было вчерашней гематомы в районе солнечного сплетения.

Вот это мужик, сразу чувствуется фронтовая школа! Так ловко макнул следователя, что даже не придерешься. А про верхнюю одежду — вообще пять баллов! Я даже и не помню, что такое ему говорил. Хотя я вообще мало что помню из событий сегодняшней ночи, может в бреду и говорил.

— Ну, что же вы Русин так беспечно? — Измайлов держит лицо, но видно, что врач его смутил.

— Так, когда улетал, еще тепло в Москве было. А в Токио вообще нам с погодой повезло.

Нет, не буду я ему жаловаться на захаровских дуболомов, хотя может, он и ждет этого. Все равно полковник с ними ничего не сделает — ворон ворону глаз не выклюет.

— Ладно, завтра сам отвезу тебя в госпиталь — полковник застегивает портфель — Отдыхай пока

Нет, какие вежливые следователи пошли! И это внутренняя тюрьма Лубянки, где все стены пропахли болью и страданиями.

Измайлов и Андрей Николаевич уходят, а через час в мою палату привозят на каталке нового персонажа. Худой, молодой парень закутан в простыню, подкашливает в кулак. Я разглядываю его лицо и меня опять кидает в жар — сломанный нос, оттопыренные уши… Да это же Айзеншпис! Юрий Шмильевич. Собственной персоной.

Мысли начинают метаться словно потревоженные рыбки в аквариуме. Почему он? Зачем сюда?? Неужели они знают, кто устроил ограбление валютчиков?!

— Больные! Поворачиваемся на живот — в палате появляется медсестра, делает нам уколы. После процедуры Айзеншпис переодевается в пижаму, подходит ко мне и протягивает руку:

— Юрик

— Леха

Я отвечаю на рукопожатие, сажусь на кровати.

— Че-то кашель поднялся, затемпературил — Айзеншпис садится рядом, еще раз кашляет, но как-то не очень натурально — Перевели подлечиться. А ты чего?

— Воспаление легких — коротко отвечаю я и задумываюсь. Все это выглядит ну, очень подозрительно. Неужели Изаймалов о чем-то догадывается и решил подсадить ко мне жертву ограбления, чтобы посмотреть, как я отреагирую? Но ведь мы все были в масках — опознать нас Айзеншпис все равно не может. Тогда зачем?

— По какой статье сидишь? — интересуется мой…сокамерник. Его явно тянет поговорить.