Я спас СССР! Том IV

— Ага. Принес обалденные пирожки от Миры Изольдовны, сейчас угощу вас, а то небось голодные, как бобики.

— Это они-то голодные?! — ехидно усмехается Юлька — Да эти проглоты целый день что-то жуют. Их тетки из нашей библиотеки закормили. То чай с булками, то бутербродов им принесут. Я тетушек спрашиваю: «А вы не боитесь, что вас уволят?». А они мне: «Эх, милая, мы-то свое уже отбоялись! Дальше пенсии не сошлют». Потом кто-то из девчонок сгонял на Горького и притащил несколько пакетов пирожков с повидлом. Так что голод парням не грозил!

Может и не грозил, но пирожки они быстро расхватали. Молодые организмы постоянно требуют еды. Юлька и сама не утерпела, увидев, как парни трескают бурекасы.

— Сегодня вообще народа много было — заглотнув пару пирожков, переходит на серьезный тон Лева — и приключений тоже хватало.

— Точно — смеется Димон — Утром приходим, а вся площадь оцеплена милицией. И мы такие красивые, все в красных шарфах, впереди транспаранты «С днем рождения, Ленинский Комсомол!», «ВЛКСМ — главная опора КПСС». Стоим с милицией смотрим друг на друга. А народ все прибывает и прибывает, уже из метро выйти невозможно — и все мы, как один в красных шарфах! Полковник мялся — мялся, побежал на пост звонить начальству. Ну, ему видимо там команду и дали: пропустить, митингу не препятствовать. А для прохода в Кремль они снова живой коридор выставили.

— Но митинг отличным получился! — мечтательно вздыхает Юлька — Сначала мы просто стояли, к нам даже несколько участников Пленума подходило, расспрашивали, чего мы добиваемся. А потом ребята из клуба стихи читать начали. И твои читали, и свои, и чужие. А к обеду Евтушенко с Рождественским приехали. Тоже стихи читали, пока не стемнело. Олька Пылесос чуть от счастья не умерла, когда ее Женя с Робертом познакомил. А студенты после занятий все приезжали, и приезжали со всей Москвы…

— Боюсь, завтра этой площади мало уже будет — потирает лоб Лева — Андрей нам говорит: завязывайте, а как ты народ остановишь? Попросили, конечно, ребят, чтобы младшие курсы их ВУЗов на митинг не приезжали, но разве тех удержишь?

— Не остановишь! — машет рукой Димон — Еще и несколько ветеранов к обеду подтянулись. Давайте, говорят, нам плакаты про военных преступников. Мы поближе к Кремлю встанем, чтобы нас лучше было видно, а вы здесь пока свои стихи читайте.

— А провокаторы были?

— Да, даже и не знаю за кого этих дураков считать — чешет в затылке Кузнец — два парня, по виду из рабочих, притащили водку, начали всем предлагать выпить за день рождения ВЛКСМ. Но у нас с порядком строго, чуть что — наши дружинники сразу просят предъявить студенческий билет, а нет его — до свидания! Так что и этих они сдали милиции, пусть сами разбираются…

За дверью раздается шум голосов, как будто все люди в отделении разом заговорили. Вика выглянула за дверь, узнать что случилось, и вскоре вернулась с растерянным лицом

— Ребята… там по радио сейчас передали — Хрущев умер.

Ну вот… Теперь уже официально.

*****

Получив вечерний укол после ужина и отправив Вику домой отсыпаться, я долго лежу при свете настольной лампы, уставившись в потолок. Никак не могу заснуть. В голове роятся мысли. Думаю о Хрущеве, которого мне жаль, о милой Нине Петровне и об их семье. Размышляю о завтрашнем, завершающем дне Пленума — удастся ли Степану Денисовичу и его сторонникам продавить назначение Гагарина Генсеком? Еще неплохо было бы узнать, чем сегодняшнее заседание закончилось. Да, и закончилось ли оно…? Время только около десяти вечера, члены ЦК вполне еще могут быть в Кремле. Торг — дело непростое и долгое, биться за посты партийцы будут не на жизнь, а на смерть. Возможно, всю ночь.

Эх, как же не вовремя у меня пропало Слово! Прорыв в Кремле, попытка установить контакт в машине скорой помощи, а после потери сознания снова тишина. Так надо понимать, что и в «иных» сферах решающего перевеса сил пока нет. Но ведь печать-то сорвана? Пусть я не могу пока «достучаться до небес», но к своей собственной памяти расширенный доступ у меня хотя бы должен был восстановиться?!

Захваченный жизненно важной идеей, я делаю несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться и прийти в уравновешенное состояние. Прикрываю глаза и настраиваюсь. Господи, как давно я не делал проколов в памяти…! Когда же это было в последний раз? Наверное, еще в Японии, после конфликта с американскими пловцами. Но сейчас начать лучше с чего-то легкого, но вот что конкретно мне поискать в памяти — может стихи, которые я знал когда-то давно…? Вот, например эти:

…Покроется небо пылинками звезд,
и выгнутся ветки упруго.
Тебя я услышу за тысячу верст.
Мы — эхо, мы — эхо,
Мы — долгое эхо друг друга…