Я спас СССР! Том IV

— Если вы общаетесь с Алексеем Ивановичем — подаю идею — посоветуйте ему сразу же вытаскивать все эти подковерные договоренности на трибуну Пленума. И не надо особо агитировать за Гагарина — за него работает имя и репутация честного, открытого человека. А вот на интригане Микояне пробы ставить негде — сто раз уже успел своих сторонников предать и поменять. Только на интригах и может пролезть.

— Да, открытость сейчас — наше главное оружие — закивал Коган — Поговорю с Аджубеем вечером. Ладно, что мы все о политике… Как твое здоровье?

Обсудив успехи моего лечения, главред переключается на журнал. Первый номер нашего «Студенческого мира» практически сверстан. Как только Пленум закончится, и Аджубей вернется на свое рабочее место, журнал запустят в печать. К ноябрьским он уже появится в продаже.

Коган открывает свой потертый кожаный портфель и мы тщательно просматриваем макет. Я вношу несколько мелких поправок, но в целом мне все нравится. Номер получается классным, а в профессиональном плане еще и вполне революционным — в том смысле, что и рубрики в нем необычные, и подача материала очень живая, а уж обложка… Такие фотографии наших серфингисток — вызовут фурор и на пресыщенном Западе. Теперь бы только Аджубея не сняли, а то ведь врагов у него в ЦК и без Суслова хватает.

Время утреннего посещения закончилось, всех посетителей просят на выход. Тепло прощаемся с Коганом, прошу передать огромное спасибо Мире Изольдовне за ее заботу. Марк Наумович, вспомнив что-то, хлопает себя по лбу и лезет в портфель за конвертом — в нем мое новенькое служебное удостоверение заместителя главного редактора и первая зарплата. Сердечно благодарю его — деньги сейчас очень пригодятся. Я на мели, а до абабуровской заначки еще добраться нужно. После ухода Когана пытаюсь вручить эти деньги Вике. Та отмахивается:

— Леш, я еще не потратила те, что ты мне оставлял до Японии — потом задумчиво поправляет накрахмаленную шапочку — Слушай, а это, правда, что Гагарин может возглавить Президиум?

— Может — я откашливаюсь и решительно вкладываю деньги в руку невесты — Вик, ну ведь непредвиденные траты сейчас будут!

— Отстань, у меня тоже зарплата есть.

Еле уговорил упрямицу взять хотя бы половину. Ну, какая теперь у нее зарплата, если невеста с октября перешла на полставки? А сейчас и вовсе со мной сидит — значит, на неделю заявление за свой счет успела написать. Надо что-то делать с этой не в меру самостоятельной девушкой… Впереди первая сессия — как она собирается ее сдавать, одновременно работая?

После обеда в палату неожиданно заходят Иванов в компании Измайлова. Да уж… вот это тандем нарисовался!

Вика тревожно смотрит на обоих, но успокаивается, когда они, подмигнув мне, начинают выгружать на тумбочки апельсины и яблоки. Весело им…! Значит, не все так плохо.

— Пойду помою — подруга, забрав фрукты, исчезает из палаты, плотно прикрыв за собой дверь. А представители конкурирующих спецслужб рассаживаются на стулья у кровати.

— Ну как поживаешь, Алексей? — первым начинает разговор Иванов

— Да хоть сейчас в бой — я лезу под матрас и достаю свой ТТ, с которым я вышел из офиса Особой службы.

— Выпороть бы тебя Лешка за самодеятельность! — Иванов решительно забирает пистолет, прячет себе за пояс — Я тебе что сказал? Сидеть тихо на базе! А ты что устроил? Знаешь сколько народу уже собралось у Кутафьей башни?!

— Да они и так собирались бы! — не очень натурально возмутился я — Я просто направил все в правильное русло

— Какое русло правильное — вздохнул Измайлов, снимая очки — еще не известно. Станет ясно через пару дней. Кстати, Алексей, позвольте принести вам официальные извинения за причиненные неудобства. Вот документ, подтверждающий, что у КГБ к вам претензий больше нет.

Мне протягивают какой-то официальный бланк с печатью. Я улыбаясь, кладу его на тумбочку

— Большое человеческое спасибо! — ерничаю я — Какая радость знать, что КГБ я ничего не должен.

Измайлов передает мне также рентгеновский снимок и выписку из медицинской карты. Это уже явно Андрей Николаевич постарался. Прошу передать ему большущее спасибо. Мужчины начинают прощаться. Вот так быстро? Я внимательно смотрю на Иванова. Тот едва заметно качает головой — не сейчас…

— Передавайте мой пламенный привет лейтенанту Москвину, Юрий Борисович.

— Боюсь, Алексей, я не смогу этого сделать. Сегодняшним приказом Москвин переведен на новое место службы.

— Да вы что?! А далеко ли, если не секрет?

— На Камчатку.

— Да уж… — зависаю я от таких новостей. И надо бы заслать поганца подальше, да уже некуда. Дальше только Аляска. Но заслужил, лейтенант свою ссылку, тут уж ничего не попишешь — А что генерал Бобоков?

— Отстранен от службы — скупо роняет Измайлов, потом добавляет — начато внутреннее расследование.

Скор на расправу Степан Денисович. Молодец, так с этими заговорщиками и надо! Один раз пожалел, не додавил гадюшник, теперь пришлось возвращаться к этому. Надеюсь, что впредь таких рецидивов больше не будет. Хотя… борьба добра со злом — процесс вечный.