Я спас СССР! Том IV

Вика бросается ко мне, обдает таким родным запахом! Я аж зажмуриваюсь от счастья. Но не надолго. Ведь в приоткрывшимся халатике Вики видны два упругих полушария в бюстгальтере. Таких знакомых и любимых.

Вика перехватывает мою шаловливую руку, забавно хмурит брови:

— Ожил!

Я счастливо киваю. Кровь забурлила, дыхание участилось. Я и правда ожил.

— Ну, что ж ты никому не сказал, что у тебя воспаление легких, а?! — строго отчитывает меня моя персональная медсестричка — А если бы тебя сегодня не повезли на рентген? Разве можно так безалаберно относиться к своему здоровью?

Я осторожно беру Викину ладонь и подкладываю под свою щеку. Умиротворенно вздыхаю. Пусть ругается, сколько захочет, все стерплю. Господи, да ради этого родного голоса я готов на любые испытания!

— Викусь — виновато вздохнув, начинаю оправдываться — свет ведь не без добрых людей. Меня же лечили, делали уколы, я принимал лекарства. И даже на рентген меня возили.

— Это на тот, с которого ты сбежал? — острый ноготок упирается мне грудь. Почти рядом с повязкой.

— Ага…

На большее моего терпения не хватило, и я мягко притягиваю ее к себе, укладывая голову на подушку и вдыхая любимый запах Викиных волос.

— Соскучился, сил нет… Каждый день о тебе в Японии думал.

— И я места себе не находила. Так скучала, что считала дни, а в конце уже и часы… А когда узнала, что тебя арестовали, думала, с ума сойду. Куда бежать? Что делать?!

— И ты помчалась к Федину…!

— А куда мне еще было идти?! Кого я еще в Москве знаю? Тем более уже слухи поползли, что Хрущев при смерти, а Степан Денисович арестован. Решила — буду биться за тебя до последнего. Сяду на Лубянке перед дверью — пусть меня тоже арестовывают!

Я тихо смеюсь, уткнувшись носом в висок своей красавицы. Мой смелый, маленький мышонок. Она даже не понимает, какие силы сейчас вступили в борьбу.

— Нет, а разве ты бы за меня не вступился? — возмущенно сопит «мышонок» на мой смех.

— Викусь, я бы просто стер с Земли всех твоих обидчиков. И меня бы ничего не остановило. Веришь?

— Верю…

Тонкие руки обвивают мою шею, Вика целуют меня. Внутри опять просыпается вулкан. И тут же у двери раздаются мужские голоса, подруга шустро вскакивает с кровати, на ходу поправляя свою белую, накрахмаленную шапочку и одергивая халат. А в дверь уже заходят двое врачей — пожилой мужчина и женщина средних лет. Включается верхний свет.

— Ну, как здесь наш больной, пришел в себя? А то мне уже весь телефон оборвали — из Кремля раз пять успели позвонить!

— Это Сергей Леонидович, заведующий нашим отделением общей терапии — улыбается женщина-врач — а я Тамара Семеновна, ваш лечащий врач.

— Алексей Русин — представляюсь я в ответ.

— Наслышаны… Внизу целая делегация митинг устроила, требует немедленно пропустить их к вам.

— Всех сразу что ли? — поражаюсь я нахальству друзей — нет, это точно лишнее!

— Вот и я им сказала, что лишнее — смеется Тамара Семеновна — но ведь не уходят, настырные! Что делать будем, Алексей?

— А можно только двоих пропустить?

— Двоих можно. Сейчас мы осмотром займемся, а ваша… э… невеста — лечащий врач тепло улыбается Вике — пока сходит за ними, да?

Моя радость кивает и тут же скрывается за дверью.

— Хорошая у вас невеста, Алексей, самоотверженная — настоящий медик! Заявила нам, что сама за вами ухаживать будет, чтобы персонал не отвлекать. Аж, до главврача дошла, чтобы ей позволили здесь находиться! Ну, давайте-ка теперь послушаем вас…

Дальше меня по очереди «выстукивают» и слушают стетоскопом, подробно расспрашивают о самочувствии, рассматривают на свет рентгеновские снимки в двух проекциях. Видимо их успели сделать, пока я был без сознания. Судя по спокойным лицам врачей, ничего экстраординарного на снимках они не видят.

— Ну-с, батенька, спешу вас «обрадовать» — добродушно улыбается Сергей Леонидович — следующую неделю вы точно проведете в нашем отделении, а дальше будем смотреть по состоянию. Первоначальный диагноз полностью подтвердился — пневмония у вас типичная, односторонняя, очаговая. Плюс в грудине обнаружена трещина, плюс в наличие поверхностная, неглубокая рана в области солнечного сплетения. Странная какая-то — пожевал губами доктор — Первый раз такую вижу. Как-будто с кожи что-то сорвали…

Врачи на меня выжидательно смотрят, но я благоразумно молчу. Расскажи им про Люцифера, борьбу сил света и тьмы — мигом в дурку уедешь.

— Трещина и рана большой опасности не представляют — вздохнул Сергей Леонидович, так и не дождавшись моих комментариев — Организм молодой — все быстро само заживет. Но, к сожалению, тугую повязку пришлось снять — при пневмонии больной должен дышать свободно, а у вас явная дыхательная недостаточность. Возможно, даже придется давать кислород. Повезло еще, что лечение было начато вовремя.

Ну… что-то подобное я и ожидал, большой новостью диагноз врачей для меня не стал. Если честно, то могло быть и хуже, особенно после моей вчерашней прогулки под дождем и по щиколотку в воде в коллекторе. Но вот Андрея Николаевича мне поблагодарить точно стоит — если бы не его принципиальность, все могло закончиться совсем по-другому.