Я спас СССР. Том I

Гениальный поэт очень точно уловил суть этой раздвоенности. У любого человека два мозга. Неокортекс (полушария) – отвечают за высшую нервную деятельность и разумное, логическое мышление. А в примитивном мозге – лимбической системе – живут все наши животные инстинкты. Неокортекс – штука дорогая и затратная в смысле энергии. Работает 10 % времени и только для решения важных задач. Все остальное время поведение контролируется более дешевыми в смысле энергии инстинктами и их проводниками – эмоциями. Которые зачастую работают по шаблону. Увидел два аппетитных округлых полушария женской груди, вдохнул дамские феромоны, и тут же сработал спусковой крючок полового поведения – релизер. Возбудился. Теоретически неокортекс может взять управление на себя и подавить любой инстинкт, заставить вести себя разумно. Но практически делает это редко. А зачем? Миллионы лет эти шаблоны работают, и работают хорошо. Вот только для Ольги такие научные объяснения моего свинского поведения не годятся. Попробуем выкрутиться по-другому:

– А разве мы с тобой сделали что-то неприличное? Ты предложила сходить посмотреть новый фильм, и я тебе очень благодарен, кино действительно оказалось отличным! Я писал про войну, и мне важно было погрузиться в эпоху, чтобы хорошо понимать поступки людей в тех тяжелых обстоятельствах. Понимаешь?.. И я тебя прошу: если узнаешь, что на экраны вышел еще какой-то хороший фильм про войну, обязательно позови меня еще раз, я с удовольствием составлю тебе компанию. Хорошо? Побудь еще моей музой!

– Но…

Покажите мне советскую девушку, которая откажется быть музой талантливого, молодого и известного писателя. Нет таких. Поэтому Ольгина решимость расставить все точки над «i» тает прямо на глазах. Закрепляем результат. Нежно прикладываю палец к ее губам, обрывая все возражения:

– Оленька… мы сейчас разъедемся на лето и встретимся теперь только осенью. За это время все может сто раз перемениться. Прошу, не заставляй давать тебе пустые обещания, давай отложим все серьезные разговоры на осень.

Девушка несколько мгновений думает, а потом решительно кивает.

– Хорошо. Что будем делать с Петровым? – деловито спрашивает Оля уже совсем другим тоном. – В комитете комсомола о драке уже знают. Требуют крови.

Уф-ф… Кажется, на этот раз пронесло и старосту мои туманные объяснения вроде как успокоили. Но впредь, конечно, нужно быть осторожнее и постараться двух романов параллельно не крутить. Особенно там, где сам учишься и живешь. Окунулся я с головой в студенческую жизнь и забыл на радостях, что здесь все сейчас на виду и все друг о друге все знают.

– Крови? Ну и дай им ее. – Бывшего комсорга мне ничуть не жаль, с червоточиной парень. И он сам себе жизнь сломал, никто его под руку не толкал.

– Тебе его не жалко? – Староста прямо читает мои мысли, хмурится. – Его же исключат.

– Исключат, – терпеливо соглашаюсь я. – А что ты предлагаешь? Оставить все как есть?

– Нет, конечно. Драку еще можно было бы спустить на тормозах. Парни часто дерутся. Влепили бы ему строгача, и все. Но так грязно оскорбить девушку… Тем более многие слышали, подтвердят.

– Тогда ты знаешь, что делать. – Я прокалываю память и легко цитирую из Морального кодекса строителя коммунизма: «Честность и правдивость, нравственная чистота, простота и скромность, – выделяю голосом, – в общественной и личной жизни». А Петрову, наверное, полезно будет в армию сходить, глядишь – поумнеет. Через пару лет вернется и восстановится.

Староста автоматически кивает, и мы молчим какое-то время.

– Только меня не таскай на эти заседания, хорошо? Неудобно с практики отпрашиваться. Все-таки центральная газета, у них строго с этим…

– Хорошо. – Оля пристально на меня смотрит, продолжая о чем-то размышлять. – После экзаменов я хочу устроить нашей группе поход по Подмосковью. До Бородина. Пойдешь?

А вот и цена нашему перемирию объявлена. Правильно говорят: «Горный туризм – школа мужества, равнинный туризм – школа замужества». Сплошная романтика: песни у костра под гитару, прогулки по лесу, палатки, где можно тайком ночью уединиться… А Олечке палец в рот не клади – отхватит! Упертая девка, только и я теперь буду начеку. Интересно, а если я ее соблазню и потом не женюсь – она и мне устроит персональное дело? Впрочем, не важно. Моя судьба решится не девушками и не в универе.

– Пойду, конечно, золотце! – Я быстро обнимаю девушку и целую ее в щеку, скрепляя нашу сделку.

– Ой, всю щеку своей бородой исколол! Когда уже сбреешь? – Староста меня с сожалением отталкивает.

– Никогда!

* * *