Я - Русский офицер!

Он присел за стол и, взяв в руки объяснительную Краснова, вновь принялся перечитывать ее. В этот момент в кабинет начальника особого отдела, вошел гвардии полковник Шинкарев. Майор встал из-за стола.

— Здравия желаю, товарищ гвардии подполковник! — сказал майор и протянул руку.

— Здравствуйте, товарищ майор! — ответил Шинкарев и с пренебрежением пожал руку особисту. — Есть хорошая новость. Вчера в полосе обороны 237 стрелкового полка упал немецкий истребитель Мессершмит-109 с бортовым номером 042. Немецкий летчик остался жив и теперь дает показания начальнику контрразведки четвертой армии. Как утверждает немецкий летчик, его действительно сбил Краснов в честном бою.

— А может быть, товарищ полковник, они сговорились? Может немец-то и не был сбит, а сам сел, чтобы обеспечить легендой Краснова? — стал ехидно придумывать версии особист.

— Ладно, товарищ майор, я так думаю, что особый отдел армии разберется! Краснов — летчик и должен летать. Его место в строю! — сказал полковник.

— А вы, знаете, что отец Краснова расстрелян по статье 58 пункт 1 УК РСФСР? — ехидно спросил особист.

— Я знаю, что у старшего лейтенанта, комсомольца Краснова в воздухе двенадцать побед. Я знаю, что отец Краснова воевал на Халхин-Голе и бил японцев не хуже, чем его сын бьет немцев. Я знаю, что он один из лучших летчиков нашего полка противовоздушной обороны столицы! — твердо сказал полковник и, с силой хлопнув дверью, вышел из кабинета.

Было видно, что Зеленский рассердил его и теперь Шинкарев сделает все, чтобы особист оказался сам в полном дерьме.

— Да, гражданин Краснов, все вас считают героем! А я считаю вас предателем! Я не отрицаю, что вас пленили немцы. Я не отрицаю и тот факт, что вас доставили к немцам в полк. Я даже верю, что немцы вытащили ваш самолет и подготовили его для рыцарского, как вы говорите, турнира! Но тут дальше, я не верю! Я не верю, что вы не были завербованы немецкой разведкой. Я не верю, что вам не поручено какое-нибудь важное дело. Может вам поручено покушение на товарища Сталина?

— У вас, товарищ майор, такая работа не верить людям. А моя работа бить врага на земле и в воздухе. Бить за свой народ, за свою Родину! Потому что я — я русский офицер! Я русский и этим все сказано! А свой русский народ я предать не могу!

В этот миг, когда Краснов так гордо говорил о своем долге, майор сапогом ткнул его в грудь. Краснов повалился на пол, на спину. Майор замахнулся ногой, чтобы ударить Валерку в живот, но остановился, будто что-то предчувствуя. Он поднял его с пола и вновь усадил на стул. В этот миг в кабинет вошел начальник контрразведки армии. Майор вытянулся по стойке смирно, нервно застегивая воротник гимнастерки.

— Здравия желаю, товарищ полковник! В данное время проводится допрос старшего лейтенанта Краснова, вернувшегося из немецкого плена, после полуторамесячного отсутствия, — доложил майор.

Высокий, стройный полковник, лет сорока пяти, сел за стол майора и взял в руки докладную записку. Достав очки, он одел их и внимательно прочитал объяснительную и протокол допроса летчика. Отложив в сторону бумаги, он снял очки и сказал:

— Допрос прекратить, майор! Показания старшего лейтенанта, сходятся с показаниями взятого в плен немецкого аса, лейтенанта Франца-Вольфа. Он все точно рассказал — как, где и кем был сбит. Я так думаю, товарищ майор, немцу скрывать нечего? Неравноценный, знаете ли, обмен! Не станут немцы разменивать своего аса со ста одиннадцатью победами на русского летчика, у которого на сто побед меньше, не правда, ли майор!? — спросил полковник, глядя своими жгучими глазами поверх очков. Он, словно пробуравил взглядом особиста до самых внутренностей.

— Так точно, товарищ полковник! — сказал майор слегка дрожащими голосом. — Я полностью согласен с вашими доводами!

Полковник подошел к Краснову и поднял его со стула.

— Развяжи ему руки, майор! — приказал начальник особого отдела армии.

Майор, достав перочинный нож, разрезал веревки, которыми были связаны руки Краснова.

Валерка размял запястья и вытянулся перед полковником-особистом, по стойке смирно.

— Поздравляю тебя, сынок, с победой! Ты такую крупную «птицу» нам добыл! Не каждый летчик может похвастаться, что расправился с асом. А ведь старшего лейтенанта за день до того, как вас сбили, фюрер лично наградил дубовыми листьями к рыцарскому кресту. Молодец! — сказал полковник, и обнял Краснова по-отцовски. — Гвардии полковник Шинкарев даже представил вас к награде — Герой Советского Союза!

Лицо майора изменилось. Тот стоял, ожидая, что Краснов скажет, что он его бил. В последний момент внутренний голос остановил его. От этого по спине особиста пробежала холодная струйка пота, а ноги слегка стали подрагивать.

— Так, майор, дело закрыть! Краснова отпустить! Пусть идет в свою эскадрилью и воюет. Нам нужны такие летчики-асы! А предателей и изменников Родины и так вполне хватает, вот ими-то и занимайтесь! Вам понятно?

— Есть, товарищ полковник! — сказал майор, вытянувшись по струнке.

* * *

Возвращение Валерки в эскадрилью было обставлено с особой помпезностью.