Я - Русский офицер!

День турнира был намечен на один из дней середины сентября. Немцы готовились к празднику основательно. Неизвестно откуда появились несколько четырехствольных зениток, которые были поставлены невдалеке трибуны. Ставки достигли сумасшедшего соотношения — 1: 55 и теперь на каждую вложенную марку можно было выиграть пятьдесят пять марок. Офицеры, унтер-офицеры, солдаты, технари и даже солдаты полевой жандармерии собрались поглазеть на бой двух асов, русского и немца. Все должно было выглядеть натурально, как в стародавние времена, вместо резвых коней — самолеты, а вместо мечей и копий — пушки и пулеметы.

Два «Мессера» поднялись в воздух минут за пять до вылета. Им было запрещено вступать в схватку при любом раскладе воздушного боя. Сильно уж большая ставка была сделана, как на Вольфа, так на авторитет Люфтваффе в целом.

Краснова подвели к самолету два автоматчика. По условиям боя парашют Краснову не дали, а вместо него бросили на сиденье охапку ветоши в мешке. Выброситься с парашютом, Валерка, увы, не мог, а значит, должен был выиграть схватку с врагом, а, проиграв, умереть прямо на глазах довольной немчуры, словно гладиатор на арене Колизея.

ЯК послушно запустился. Валерка прислушался к работе двигателя, чтобы еще до взлета знать, что можно от него ожидать. Двигатель монотонно жужжал без чихов и сбоев, что говорило о хорошем качестве немецкого топлива. Датчик топлива показывал треть всего запаса. Этого вполне хватило бы добраться до своих. Тогда как же бой? Скорее всего, Вольф имеет полные баки и догонит его. Нужно было, не подставляя свое брюхо, набирать максимальную высоту. «Мессер» выше шести тысяч сдохнет, а у него будет шанс пикировать и увести врага в сторону фронта.

Краснов знал, что самая комфортная высота для «Мессера» — это от трех до шести тысяч метров. Недостаток — затянутость на виражах. Разворачивая машину в горизонте, немец не сможет достать его даже перед носом. Нужно было дать ему шанс избавиться от своего боезапаса уже в первые минуты боя. Преимущество «Яка» было еще и в том, что русский летчик видел, что у него за спиной, а немец нет. Необходимо было зафиксировать этот момент, так на всякий случай. Возможно и повезет? А как иначе, ведь он буквально перед последним вылетом отправил письмо Ленке прямо на санитарный поезд. По всей вероятности, он уже мог бы получить ответ. Но, скорее всего, вместо письма, по адресу Ленки уже была отправлена его похоронка? Наверное, однополчане считают, что его нет в живых? И может, уже выпили за упокой его души? Все это, еще больше злило Краснова, и он крепко, до боли в суставах сжимал рукоятку управления самолетом.

Ракета, прочертив небо, вспыхнула над полем зеленой звездочкой. Самолеты со старта начали разбег и, оторвавшись от земли, взмыли в небо.

«Мессер», заложив вираж, сразу ушел с набором высоты в сторону солнца. Он явно старался занять доминирующее положение. Это была излюбленная тактика всех летчиков. Краснов, сориентировавшись, направил машину на север. Он знал, что солнце, должно быть всегда справа. «ЯК» карабкался в гору довольно уверенно, словно новенький. Винты «Яка» рубили воздух и тянули его самолет все выше и выше. Земля с разноцветными осенними пятнами полей, лесов, озер осталась далеко позади и уже через несколько секунд полета покрылась легкой дымкой.

— Ты готов? — услышал он в наушниках голос Франца.

— Готов! Готов! А ты, сам-то, приготовься умереть в небе России!

— Ну, тогда поехали, — сказал Вольф довольно спокойно, и Краснов увидел, как черная точка со стороны солнца блеснула зайчиком на плоскостях врага.

«Мессер» шел в лобовую атаку. Несмотря на огромный слепящий диск, Валерка, все же видел, как Франц идет ему в лоб. Расстояние сокращалось с бешеной скоростью, и еще мгновение, и снаряды «мессеровских» пушек распорют его вместе с машиной. Мысль пришла мгновенно. Это, наверное, была даже не мысль, это был боевой опыт, это был инстинкт, наработанный за время боевых вылетов. Пока враг видит точку, ему труднее попасть в нее. Стоило так держать машину и дальше.

Мозг Краснова считал на опережение. В тот момент, когда Валерка каким-то внутренним чутьем довольно отчетливо ощутил, что немец нажимает на гашетку, он резко бросил самолет в пике, и даже своим телом услышал хруст фюзеляжа, вызванный такими перегрузками. Он в этот миг мог бы сорваться в штопор. Мог бы столкнуться с землей, но какая-то невидимая сила держала его в воздухе вопреки всем законам аэродинамики.

Он поднырнул под Мессершмитом, и очередь с жужжанием прошла сверху. Оставив врага за собой, он потянул штурвал, и самолет резко и послушно задрал нос, уходя свечой в небо. Он отчетливо видел, как враг, промахнувшись, завалил свой Мессер на вираж, стараясь встретить самолет Краснова в более выгодном положении. «ЯК», уходя в «мертвую петлю», оказался слегка выше Франца, но в таком положении он мог только наблюдать за самолетом врага, который изо всех сил старался с разворота зайти ему в хвост, чтобы поставить точку в карьере Краснова.