Я проснулась в Риме

Анна еще не отошла от родов, которые, впрочем, не были тяжелыми, она пока только удивлялась красоте малыша и не придавала значения такому быстрому выбору имени для сына.

– Анна! – торжественно произнесла Мария. – Позволь поблагодарить тебя за этого красавца. Я никогда еще не видела такого прекрасного ребенка. Он и в подметки не годится твоему оболтусу мужу. Мы с тобой воспитаем из него настоящего мужчину, даю тебе слово. Посмотри, как ему подходит имя Марко… – На этих словах она с трудом стащила с одутловатых пальцев старинное кольцо с александритом и надела его на руку Анны. Она не утирала слезы, которые рекой текли по ее щекам. Следующей разрыдалась Анна, остальные плакали уже давно.

– Мария, спасибо вам! Я вас люблю!

Итальянцы умеют плакать, они умеют смеяться. И важно, что ни того, ни другого они никогда не будут делать в одиночестве. Они вообще не одиноки. У них всегда есть семья, даже если ты не женат или ты старик. И у тебя нет детей. У тебя есть племянники, дяди, тети, в конце концов, соседи в том доме, где ты вырос. Итальянцы не меняют своих домов. Если ты родился в Риме, ты римлянин. Если ты потом будешь вынужден переехать, хотя это вряд ли (какой дурак уезжает из Рима), ты по своей крови навсегда останешься римлянином. И родительский дом тоже навсегда останется с тобой.

Шестидесятые годы стали для Италии каким-то необычайным прорывом. После войны, после долгих экономических спадов и кризисов благосостояние страны вдруг медленно поползло вверх. Никто не мог понять почему.

– Почему, почему? Что тут непонятного? Естественно, благодаря богу и молитвам, – ворчала Мария. – Или вы думаете, таким образованным, как Анна? – Она еще по старинке пыталась воспитывать невестку, но уже чуть тише, чем раньше, и, как правило, без ее присутствия.

Никто не знал, в чем причина этого бума, но вышли на мировой рынок «Фиаты», производство мебели, обуви, холодильников. Это был настоящий триумф, который, к сожалению, продлился недолго. И молодежь захотела учиться, они оккупировали институты, получить высшее образование стало престижным, наконец-то церковь узаконила разводы. Не все итальянцы приняли данный закон однозначно. Семья в Италии – основа всего. Зачем нам разводы? К чему это приведет? Мария тоже разволновалась. Ходила по кухне с поварешкой и ворчала, не переставая:

– Что еще за новости? Да как он мог? Бога не услышал? – Она костерила папу почем зря. – Наступит конец света раньше времени! Он все-таки достучится. И святые ему не указ!

– Мама, ты же знаешь, конец света наступит, когда в соборе Святого Павла закончатся места для портретов следующего папы. А там места еще достаточно.

– Не богохульствуй. Ты совершенно все перепутал. Начало с концом. Нет, мне этот поляк никогда не нравился!

– Он нравится всему миру, мама, это главное.

Но дело было не в папе Иоанне Павле и не в законе о разводе. Мария побаивалась гордую Анну и слышала, как молодые частенько ссорятся. А ну как они начнут разводиться и заберут у нее ее свет, ее Марко?

Она любила мальчика безумно, считала его самым красивым и самым талантливым. И именно она научила его петь.

= 14 =

Анна пыталась отдать Марко в школу с пяти лет.

– Мальчик развит не по годам.

– Кто бы сомневался, – влезала Мария со своим мнением. – А все почему? Потому что я вступилась за бедное дитя, и Марко не ходил ни в одно дошкольное заведение! Но никаких школ в пять лет! Зачем лишать ребенка детства?

– Вот у него и будет наполненное детство! Мария, вы знаете, я сама работаю в школе, там к маленьким детям относятся очень бережно!

– Естественно! Вам за это платят деньги. Попробовали бы вы относиться по-другому! Но только к чему все это? Что, ребенку не с кем сидеть дома? Кто за ним там присмотрит? А начнет болеть? Я не стану сидеть с больным ребенком! Даже если это мой единственный внук.

Этот аргумент стал неоспоримым, и Марко пошел в школу, как и все итальянские дети, в шесть лет.

В школе Марко сразу не понравилось. Обшарпанный коридор, класс, где не очень хорошо пахло, на полу щербатый кафель, стулья, за которые можно было зацепить штаны, а уж про туалеты и говорить не приходилось. А еще там постоянно курили старшеклассники.

– Малявка, закурить не хочешь?

Услышав такое, Марко до смерти напугался и больше в туалет не заглядывал. Бедный ребенок предпочитал терпеть до обеда и пулей несся домой. Хорошо, что свободного времени давался целый час, и его вполне можно было провести с семьей. Белла Италия. Обед здесь святое время, и семья должна собраться вместе. Тем более что итальянцы практически не завтракают. А когда им завтракать, если занятия в школах начинались с восьми, а в школе, где учился Марко, так и вообще в семь сорок.

– Почему ты не ходишь в туалет в школе? – удивлялась Мария. Она уже привыкла, что, услышав дверной звонок, она сначала должна была открыть дверь в туалет. Марко вприпрыжку бежал мимо бабушки прямиком в уборную.