Я прошел две войны!

Бронетранспортер взбирался по склону. За щитом над кабиной дорогу внимательно просматривал пулеметный расчет. В бронированном десантном отсеке находились трое или четверо автоматчиков, готовые в любую минуту открыть огонь.

Я почувствовал, как напряглась вся наша группа. Вслед за «ганомагом» поднимались грузовики: три «опеля» и более тяжелый трехосный вездеход «Бюссинг-НАГ» с массивной кабиной. Я приготовился дать сигнал открыть огонь, понимая, что вряд ли мы останемся незамеченными.

Два мотоцикла с колясками увеличили скорость и вырвались вперед. Причем один из них, делая быстрый обгон, съехал с дороги и столкнулся едва не вплотную с расчетом ручного пулемета, который несколько минут назад по своей инициативе сменил позицию и перебирался ближе к дороге.

Расчет Дегтярева опередил мотоциклистов. Очередь угодила в водителя. Массивный «цундапп» опрокинуло на вираже, а пулеметчик за щитком «ганомага» ударил длинными очередями, нащупывая засаду.

Захар Антюфеев прошил очередями кузов тяжелого «Бюссинга» и вел огонь по солдатам, спрыгивавшим на землю. Танкисты действовали неплохо, подожгли грузовой «опель» и расстреляли второй мотоцикл. Удачно брошенная граната взорвалась под колесами другого «опеля».

На подножку выскочил немецкий лейтенант, командир взвода, и, стреляя из автомата, отдавал команды. Его снял точным выстрелом алтайский охотник Андрей Долгов.

Вместе с Ходыревым мы стреляли в пулеметчика за щитком «ганомага». С высоты двух метров он имел хороший обзор и уже срезал двух бойцов. Мы сумели его тяжело ранить, МГ-34 замолчал.

Сержант и один из саперов отделения истребителей танков бежали к бронетранспортеру, но бросить свои гранаты не успели. Их прошили очередями автоматчики из боевого отсека, а место пулеметчика занял опытный унтер-офицер.

Ситуация стала меняться не в нашу пользу. Солдаты, спрыгнувшие с машин, залегли и вели ответный огонь. В нашу сторону летели гранаты с длинными деревянными рукоятками. Автоматов у солдат тоже хватало, и в бою на короткой дистанции они прижимали наших бойцов, не давая вести прицельный огонь.

Один из мотоциклов присоединился к бронетранспортеру – два пулемета вели огонь длинными очередями. Никита Супонин, сержант и меткий стрелок из города Вольска, поднялся в рост, и, укрываясь за сосной, достал точным выстрелом пулеметчика-мотоциклиста.

«Машингевер» из бронетранспортера обрушил на него град пуль, пробив насквозь сосну и тяжело ранив сержанта. К нему кинулся его товарищ и упал, не добежав нескольких шагов.

– Надо кончать с броневиком, – как глухому, кричал мне в ухо Михаил Ходырев. – Он выбьет всю группу. И мотоцикл там же с пулеметом.

Ходырев оставил мне свою самозарядку и вместе с Балакиным и Долговым побежали через лес к бронетранспортеру. Лейтенант Дейнека, отчаянный командир девятой роты, тоже пробирался к «ганомагу» с гранатами в руках.

Я стрелял в унтер-офицера из самозарядки. Винтовка, которую не очень хвалили бойцы, хорошо почищенная, с аккуратно набитыми магазинами, служила Ходыреву верно. Не подвела она и меня.

Скорострельность СВТ давала возможность вести беглую стрельбу, не сбивая прицела передергиванием затвора. Бронебойно-зажигательные пули били в щиток, высекая снопы искр и заставляя немецкого пулеметчика убирать голову от амбразуры.

Сержант Антюфеев довернул «максим» и тоже ударил по унтер-офицеру. Ходырев, обойдя «ганомаг» с тыла, бросил две гранаты, которые вывернули переднее колесо и повредили тяги. Мой ординарец и земляк Егор Балакин швырнул бутылку с горючей смесью, которая разбилась о щебень на дороге, не долетев до бронетранспортера.

Его подсекла автоматная очередь и свалила на траву. Балакин был спокойным уравновешенным бойцом и старался не лезть вперед, помня о своей многочисленной семье. Что-то толкнуло его в самое пекло боя, он лежал, пытаясь отползти, но сил уже не оставалось. Андрей Долгов угодил гранатой в десантный отсек, откуда успели выскочить лишь двое автоматчиков.

Механик-водитель пытался увести поврежденную машину с линии огня, но подломилась ось, и шеститонный бронетранспортер уткнулся капотом в землю, где быстро разгоралась чадным пламенем горючая жидкость из разбитой бутылки.

Оба выскочивших автоматчика попали под пулеметный огонь. Механик-водитель распахнул дверцу, но покинуть машину не успел. Андрей Долгов, лучший стрелок в роте, поймал его на мушку и нажал на спуск. Тело механика вывалилось наружу, где разгоралась горючая жидкость.

Ходырев вместе с Долговым успели сорвать с креплений пулемет, подхватить несколько коробок с лентами и, обжигаясь, выбраться из огня.

Нас вынудил отступить пулеметный огонь, который вели уцелевшие солдаты и мотоциклисты, сумевшие присоединиться к ним на своем громоздком «цундаппе». Мы понесли слишком большие потери и торопились вынести раненых и погибших.

Когда группа втянулась в лес, я еще раз оглядел место боя. На дороге и обочинах горели три грузовика, бронетранспортер, чадили два мотоцикла, лежали тела убитых немцев. Однако мое приподнятое настроение быстро изменилось.