Я не хочу умирать

Я вполне осознанно начал рассматривать пейзаж, открывавшийся моему взору. За стеклом все было по-прежнему без движения. Происходило это действие на каком-то обычном загородном двухполосном шоссе, разумеется, без отбойников. Я окинул взором панораму. Вблизи от места происшествия было еще два автомобиля. Один ехал метрах в пятидесяти следом за машиной семейства, а один по встречной им полосе, примерно на таком же расстоянии от места, в котором предположительно и вылетел на встречку трудолюбивый молодой человек. Хотя кто знает, может быть, и отец семейства был подобного рода персонаж. По одну сторону от дороги был виден довольно густой лес, отделенный от дороги белой разметочной полосой. С другой стороны, именно с той, где происходила авария, полоса граничила с широким полем, простирающимся до горизонта, на котором виднелись двух-трехэтажные дачные домики.

Вероятно, люди в других машинах думали о том, как бы самим избежать столкновения и его последствий. Их эмоции, конечно же, не могли идти ни в какое сравнение с тем ужасом, который был запечатлен на лице жены водителя.

– А с чего ты взял, что это семья? Может быть, это парочка злоумышленников, которые похитили двух детей и чем-то их накачали, чтобы те крепко спали, – ни с того ни с сего перебил мое задумчивое созерцание Странник.

– Они – похожи, – медленно, но очень четко на автомате проговорил я.

Тем не менее я задумался. Несмотря на иронию, которая проистекала от Странника, его слова могли претендовать на то, чтобы быть правдой. Это действительно было мое довольно поспешное суждение, что они родственники, да и то, что они похожи вообще. И тут я вспомнил, что говорил Странник:

– Ты же сам говорил, что мать, отец и братик с сестренкой.

Странник тут же ответил в своей невозмутимой манере:

– Ну, может быть, мне так показалось.

Я решил не погружаться в бесконечные демагогии, выслушивая размышления о том, что, дескать, внешняя схожесть вовсе не показатель родства и похитители могли бы специально выбрать детей, похожих на себя, и так далее. Отойдя от подобных мыслей и от погруженного разглядывания мгновения до катастрофы, я хмуро сказал Страннику:

– Запускай уже.

– Не терпится? – не скрывая улыбки, спросил Странник.

– Не терпится уже убраться отсюда, – все так же хмуро глядя на него, заключил я.

– Вижу, общение с ребенком на тебя заметно повлияло.

Я ничего не ответил на эту провокацию, и мой соглядатай добавил:

– В таком случае посмотрим в рапиде.

На этих словах Странник махнул правой рукой в моем направлении, и меня тут же перебросило близко к барьеру, так, что я мог отчетливо видеть лицо Димы, как бы на расстоянии вытянутой руки. Словно подчиняясь воле Странника, все пришло в медленное движение. Было четко видно, как еще не проснувшегося Диму медленно бросало вперед, до тех пор, пока тело не уперлось в ремень безопасности. По его еще живому лицу было видно, что ремень если и не сломал ему ребра, то доставил весьма неприятные ощущения. Следом за резкой остановкой тела энергия импульса передалась голове и рукам. Ноги так же вытянулись вперед. Казалось, что Дима все еще не до конца проснулся. Удар был не на сто процентов фронтальный, поэтому машину тут же начало закручивать, в результате чего она и вовсе опрокинулась на правый бок. Во время переворота было ясно видно, как верхняя часть ремня, которая оказалась у Димы на уровне шеи, почти незаметно придавила ее. Машину начало переворачивать второй раз, и значительная часть энергии от переворота перешла в тело ребенка, что уже явно не оставляло ему шанса.

Я одновременно мог видеть Диму крупным планом и аварию в целом, как бы восприятие с этих двух ракурсов сходилось у меня в голове, но при этом они оба были четко различимы. Несмотря на широту восприятия, я едва ли мог разобрать, что происходило с остальными участниками аварии. Катастрофа заняла около двадцати секунд, по моим субъективным оценкам. В реальном времени, наверное, это заняло всего несколько секунд. Я даже не попробовал отшатнуться. Хотя мне и было тяжко, я не хотел ничего пропустить.

Время вернулось к привычной скорости течения.

Странник убрал барьер.

– Все участники аварии потенциально мертвы, – спокойно констатировал Странник.

Я посмотрел на него вычурно серьезным взглядом и с непониманием спросил:

– Что значит потенциально?

– Ты хочешь снова вернуться к теме, что называть смертью?

Я ничего не отвечал, понимая, к чему клонит Странник. Спустя несколько секунд я задал ему другой закономерно возникший вопрос:

– Почему ремни безопасности никого не спасли?

– Ремни это не спасение от любых аварий. Они лишь повышают вероятность выживания. Но не гарантируют.

Я вновь ничего не отвечал, а просто молча глядел на тело Димы, которое было смешано с металлоломом, образовавшимся в ходе данного столкновения. Я все понимал, и от этого понимания становилось лишь тяжелее.

– Ты недоволен? – на этот раз оживленно уточнил мой собеседник.

– Зачем ты мне все это показываешь? – спросил я с оттенком негодования в голосе.