Я люблю тьму (СИ)

Естественно, я пошла с ней.

Глава XXIII Чёрные глаза

Детская площадка — это, конечно, хорошо. Даже почти совсем замечательно. Подумаешь, что не светят в такой «школе» парты, а вместо стула — скамейка без спинки! Реально, подумаешь. И всё–таки как–то не получалось думать про ёжиков или ещё чего нейтральное, когда внутренний голос шепчет: не соврал Светозар, с ведьмами и впрямь туговато. И с бюджетом у ведьм — тоже. Во всяком случае, его уж точно меньше, чем у мелких фирмачей или тех же свидетелей Иеговы: нет бы для обучения зал какой снять, да хоть подвал заброшки переоборудовать! Колдуны и колдуньи, они ж всё могут. Почему б денег себе не сколдовать?

— Ой, молодка ты ишшо, зелень! — Маланья от избытка чувств плюхнулась на качели и принялась раскачиваться туда–сюда. — Разве ж надо денег, для счастья–то? Молодость, вона, на них не купишь.

Так, Вика, хватит уже бухтеть! Такое чувство, будто не бабуське со смешной фамилией, а мне скоро восемьдесят стукнет. То ли погода виновата, то ли Биссектриса, гадюка такая, настроение испортила, а радоваться не получалось. Вот не получалось — и всё тут.

— Ух, хорошая какая девочка! — подвижное лицо старухи расплылось в широченной улыбке. — Слухай, родненькая: колдуны, ведьмы — они разные бывают. Кто–то слабые совсем или недоученные: кукуют, а знать не знают, что сила в них сидит. Такие как люди совсем, изредка токмо сотворят чего — и усё, кончилися танцы! Кто–то посильнее чутка, вот как я: у тех долголетие, силы всякие…

Кап–кап! Ё-мое! Теперь ещё и дождь пошёл. Маланья фыркнула и отмахнулась от мелких капель — пошли, противные! И как–то странно получилось: вроде дождь–то идёт, а ни на неё, ни на меня ни капельки не проливается.

— … А бывают совсем великие, такие, что на дело живота не пожалели. И силы у них — немерено, через край прямо. Такие веками живут, не стареют вовсе; имена токмо меняют. Порою скажут — я из известной династии, маменька моя — та самая ведьма, а на самом–то деле колдунья та же, просто смущать людей не хочет. Или прячется.

Так у Маланьи вышло это «прячется», даже передёрнуло всю.

— От кого прячется–то?

— От других, злые которые, отродьев сатанинских привечающие. Дрём–то видала? Они кошмарами народ терзают. Во сне так — раз! — сердце не выдержит, да не проснётся кто. Вот такую–то душонку они себе прибирают, и относят, значится, хозяину своему.

Спине холодно. Что это? Дождь, зараза! А, нет, всего лишь толпы мурашек. Да какие толпы! Костян со вшами — это, конечно, весело. Вот только те твари, таящиеся в темноте, только странные надписи на экране ноута… Не подойду к ноутбуку больше! Вообще. Мне и в реальности сейчас неплохо.

— К Сатане?

— Эх, родненькая! — Маланья рассмеялась и подпрыгнула — ну точно моя ровесница, а не старуха вовсе! — Будет тебе Сатана сам по земле шастать! У него прислужников полно. Вот они–то, колдуны тёмные, и есть самые страшные враги. От них и не защитишься толком; дрёмы–то, и прочие — так, мелочёвка. Заговорчик–другой — и нету!

Ничего себе новости! Да мне дрёмы за глаза хватило, чтоб до визга перепугаться, а они ещё и «мелочёвка»? Кто ж там у них в начальниках? Воображение мигом нарисовало типичного такого чёрта с рогами. И почему–то в деловом костюме.

— Чегой–то, родненькая, побледнела? Тебе волноваться нечего! Молодёжь они не убивают.

Не убивают? Новость вроде хорошая. Правда, интересно, где подвох. Ну не может же быть вообще без подвоха!

— Молодёжь к себе сманивают. Запугают сначала, а потом пряником перед носом помашут — и усё! Нас потому и мало — не научены врать. А эти… тьфу на них! — Маланья сморщилась и плюнула в ближайшую урну. Затем беспокойно зашевелилась, поёрзала на качелях и резко сменила тему:

— Книга с заговорами в доме есть какая?

Ага, конечно. Вот прям по пятьдесят штук на каждой полке.

— Бабушка в это не верит…

— И плохо, что не верит! Серая она, бабка твоя, дутая. Такие неопасные вроде — живут себе, копошатся, делают чегой–то, стремятся… И ни в добро, ни в зло не верят, всё больше в ерунду какую–то — деньги им, удовольствия, славу…

Так, Вика, спокойно, не красней. Ай, блин. Не получается. Маланья, впрочем, увлеклась тирадой и попыток провалиться сквозь землю не заметила.

— … Вот живёт такой, серенький, и ни добра от него, ни зла! Что был, что не было. Таким–то быть и страшно! Колдунья, ежели середины держаться будет, силы все растеряет, и будет вам вместо ведьмы мерчендайзер, менеджер или вовсе «Свободная касса!». Добрая ты? Значится, гони поганой метлой мелочь всякую, учись на ней, сильнее становись, а там, глядишь, до верхушки доберёшься… на, держи!

Порывшись под шалью, Маланья извлекла на свет книжку. Хм. А мне–то казалось, учебник по магии должен выглядеть как–то более… внушительно. И уж точно не быть одной из этих эзотерических книжонок, какими завалены прилавки книжных комиссионок. Обложка яркая, а в углу пятно от чая. Так и написано «Учебник белой магии. Заговоры».