Я люблю тебя, Калькутта!

Когда здесь высадились англичане (известна точная дата — 24 августа 1690 года), им долгое время было не до благоустройства. Но в середине XVIII века началось строительство военного форта Уильям, и джунглям пришлось потесниться. Чтобы никто не смог внезапно атаковать форт, пространство перед ним было расчищено на расстояние пушечного выстрела. Позже здесь были высажены дубовые рощи и устроены искусственные пруды. Так возник уже упоминавшийся мною знаменитый Майдан. А на месте палом-ничьей тропы была проложена улица, которая могла соперничать с лучшими улицами европейских столиц. Специально приглашенные из Италии архитекторы застроили ее в 1794–1802 годы великолепными дворцами. Русский путешественник и художник князь Л. Салтыков в своих знаменитых «Письмах об Индии» оставил описания Калькутты, правда 40-х годов XIX века, но и тогда она еще не утратила своей красы. Речь идет о центральной части города, включающей Чоуринги:

«Город красив: ряды дворцов, разделенных большими лужайками, которые обнесены чугунными решетками или каменными перилами. Деревьев мало: они мешали бы свободному движению воздуха. Губернаторский дворец похож на Зимний дворец в С.-Петербурге, но, разумеется, вчетверо меньше. Остальные здания выстроены в итальянском вкусе, с колончатыми галереями и террасами. Чистота царствует всюду».

А чуть ниже А. Салтыков приводит довольно пикантную деталь, говорящую о том, что джунгли не так легко отступали перед натиском цивилизации: «Шакалы воют всю ночь на улицах Калькутты: это немножко странно. Я слушаю их из моей гостиницы, которая находится в самом аристократическом квартале, бок о бок с губернаторским дворцом, с другими великолепными зданиями и магазинами мод».

В 1859 году Чоуринги была, единственная в городе, освещена газовыми фонарями на манер европейских столиц.

В музее Виктория-мемориал экспонируются гравюры Дэниелов с видами старой Калькутты и, конечно, Чоуринги. Очень интересно разглядывать детали. Широкая, просторная улица, тщательно подметенная. Катят шикарные кареты, полуголые носильщики несут паланкины. Вдали видны здания европейской классической архитектуры, подстриженный английский парк. Гуляют, как где-нибудь в Лондоне, денди с тросточками и бравые британские офицеры в мундирах и рейтузах в обтяжку. Если вспомнить, что обмундирование королевской армии делалось из чистейшей шерсти, то возникает вопрос: что эти люди чувствовали в адской парилке Калькутты?

Какова же она сегодня, переименованная в Джавахарлал Неру-роуд, но повсюду упорно именуемая своим старым именем, Чоуринги?

Уже не один вечер мы с Виктором «прочесываем» ее квадрат за квадратом, пока только ту ее часть, что идет на север, до пересечения с Ленин-сарани. До самой Парк-стрит ничего интересного нет — банк, стеклянный брус штаб-квартиры компании Бирлы, небольшой ресторанчик. Впрочем, есть старинный особняк, из воспетых Дэниелами, но в грустном состоянии. По улице ходит трамвай, чем жители города очень гордятся, ибо он — единственный в Индии. Я на нем ни разу не ездил, но то, что я вижу, абсолютно схоже с московскими нравами в часы пик.

А вот другой стороны у улицы нет. За трамвайной линией раскинулся Майдан. Сегодня он представляет собой поросшее травой поле, очень неровное, в ухабах, размерами приблизительно километра два на три. В центре — дубовая роща. Говорят, что рано утром, часа в 4, когда окрестности еще окутаны туманом, здесь собираются местные йоги, т. е. богатые люди, имеющие время и средства (но не святые, о которых мы слышим и читаем столько былей и небылей, те живут далеко в горах, в своих ашрамах и пещерах). Для дыхательных упражнений нужен чистый воздух, а здесь он считается самым чистым в городе, недаром Майдан называют «легкими Калькутты». После захода солнца сюда приходят тысячи люден — просто подышать, отдохнуть после душного дня.