Я хочу жить

Майя не хотел засыпать. Он ждал, что придёт саркисоид — но, в конец измучившись подозрениями, всё-таки уснул. Луксонт так и не пришёл. Потому что экипаж корабля во главе с Сиуром, готовя восстание, заблокировал большую часть дверей, в том числе и дверь, ведущую из купальни. Убедившись в том, что хозяин спит, они заперли и его тоже. Побаиваясь физически расправиться с Гроносом, бунтовщики избрали для этого иной способ… не осознавая пока вопиющей опрометчивости этого шага.

Старый сон вновь преследовал мутанта. Теперь он знал, что это всё означает, но легче от этого не становилось. Страх заменился смертельной тоской по тому тихому, умиротворённому времени, когда был дом, семья, родная планета… И всё равно, Гроносу хотелось верить, что сны это правдивы. В сегодняшнем он видел светлое небо, заливные луга и шестилапых мохнатых зверей, за которыми он бегал с тростинкой в руках. Рядом резвились его друзья — маленькие большеголовые ребятишки, имён которых он не мог вспомнить. Они смеялись и громко звали его:

— Рако! Иди сюда, Рако! Догони меня, Рако!

Вот один из них, весело смеясь, вскочил зверю на пушистую спину и, повторяя за другом, Ракос тоже поймал животное и сделал то же самое. Шерсть зверя щекотала ему кожу на бёдрах, солнечные лучи согревали тело.

Но сон растаял так же внезапно, как и пришёл. Гронос лежал в своей постели и плакал, уткнувшись в подушку. Это время ушло, и его не вернуть больше ни на миг… Остались только сны. Он снова подумал о Луксонте. Как каждую пытку, невзирая на степень страдания, которое испытывал, этот саркисоид кричал, что хочет жить, снова и снова. И вроде бы у него тоже не было в те минуты никакой надежды на будущее. Ничего у него не было, кроме мучений и боли. И, тем не менее, стремление жить не покидало его. Просто потому, что он живой организм… и был рождён на этом свете. Просто поэтому. Это казалось так… просто, и одновременно так нелегко.

И Гронос вдруг понял, от чего он убегал все эти годы, чего он боялся. От самой своей природы, от собственного… организма, самой своей сущности. От самой жизни. И особенно сейчас, узнав о том, что у него нет родины, он ещё больше уверился в собственной обречённости. Он сдался. А ведь если подумать, в чём, собственно, причина? Разве отсутствие родной планеты означает, что тебе негде жить? Разве то, что ты был маньяком, означает, что у тебя нет шанса на другое будущее? Вот Луксонт… он никогда не сдаётся, никогда не ставит крест на собственной жизни. Никогда… пока жив. Наверное, для него естественно так жить. И Гроносу вдруг страшно захотелось тоже научиться этому. Жить, не сдаваясь перед лицом смерти и страданий. Просто… жить.

В ушах раздалось вдруг приглушённое ворчание, а затем отчётливый голос:

— Что нам делать с этим мальчишкой?

Майя поднял голову, оторвавшись от залитой слезами подушки, и замер, не смея шевельнуться. Прямо посреди комнаты, так же неестественно выделяясь из темноты, как прежние галлюцинации, стоял розовый сакрин Гролиан. Он разговаривал с кем-то невидимым, показывая когтистым пальцем в сторону Гроноса. Внезапная головная боль подтвердила догадку. «Галлюцинация». А сакрин вдруг резко развернулся в его сторону.

— Ты хочешь умереть, малявка?! — выкрикнул он знакомую фразу, ухмыляясь уголками верхней губы.

Гроносу было противно смотреть на его чешуйчатую рожу. Он свернулся на кровати калачиком и зарылся в одеяло, закрыв голову руками. Майя знал, конечно, что галлюцинация не может его убить, но всё равно ему нестерпимо захотелось поднять голову и закричать:

— Нет! Я хочу жить! Я хочу жить!!!

Резкий толчок вдруг заставил его свалиться с кровати. Холодок пробежал по спине. Как галлюцинация могла его ударить? Но ведь то была галлюцинация…

Гронос поднял глаза. Сакрин исчез.

Усилием воли сбросив с себя панический паралич, мутант вскочил на ноги, но тут же снова упал. Похоже, виной был не удар, а сам пол под ним содрогнулся. Что-то ударило… не его, а корабль?! Что происходит?! Похоже, копаться в собственной башке сейчас точно некогда.

Распахнув настежь дверь спальни, Гронос выбежал в коридор. Вокруг царил хаос и неразбериха. Носились взад-вперёд ополоумевшие стигмы. Попытки поймать кого-нибудь из них и расспросить о случившемся не увенчались успехом, и Гронос бросился в сторону зала управления. Во время очередного толчка ему показалось, будто электрический разряд пробежал по обшивке под ногами, ударив его током.

— Сиур! Какого дьявола творится с кораблём?!

— Хозяин…

Сакрин на мгновение замер, увидев Гроноса на пороге: он стал ещё больше походить на майя… Но предаваться раздумьям на эту тему пилоту было некогда. Корабль опять тряхнуло, и Сиур схватился за штурвал, повернувшись к экрану управления.

— Произошла вспышка прострали… — отрывисто доложился он сквозь усилие. — Нас зацепило выбросом… Никак не могу вырваться…

— Что?! Как ты мог такое допустить, вы что, не следили за показаниями сканера?!