Я хочу, чтобы... (СИ)

— Ты такой же, как все — глупый, слабый, ничтожный. Да, ты добрее некоторых. Да, может быть, умнее. Да, покладистый. Но почему, почему..?! — голос оборвался, и она прижалась к груди опешившего Амина, глотая слёзы. — Я ненавижу тебя, ненавижу за то, что ты привязываешь меня к себе, уже привязал, ты, ничтожный человечишка! Ненавижу за то, что заставляешь меня чувствовать, за то, что возвращаешь сердце. Это больно, о, Создатель, мне так больно! — и, вскинув голову, закричала — нечеловечески, негромко, но пронзительно. Отчаянно и горько, как пойманная в клетку птица. — Я не хочу…

Амин осторожно опустил руку и погладил её по вздрагивающей спине.

Он ничего не понимал.

* * *

— Отвернись.

Амин, совершенно не представляющий, что делать с плачущей красавицей, послушно повернулся к стене.

Позади вспыхнуло, и тут же знакомый мальчишеский голос недовольно пробурчал:

— Но ты хоть признаёшь, что дурак?

Амин осторожно обернулся. Перед ним стоял Валид в рваной абае, переминаясь с одной босой ноги на другую.

— С какой стати? — вырвалось у сбитого с толку юноши.

Мальчишка, вздохнув и пройдя вперёд, приглашающе оглянулся. А, когда Амин последовал за ним, принялся загибать пальцы:

— В город сегодня потащился — раз. А эта Йяла хоть и на отшибе, но своего шехзаде кто-нибудь да в лицо здесь знает. Притащил с собой невесть кого — ты хоть имя у него до того, как на корабль приволок, спросил? И откуда ты знаешь, что он не наёмный убийца?

— Но…

— Помолчи, Амин, — недовольно оглянулся мальчик. — Серьёзно, прикинуться бедненьким и я могу — и ещё качественней получится. Ты ему в душу не заглядывал.

— Знаешь, Валид, я всё равно не верю, что он наёмник, — фыркнул Амин.

— Потому что ты дурак, — отозвался мальчишка. — И в довершении ты принялся спорить с умным мной и потом снова отправился в город.

— За тобой!

— Неважно, — отмахнулся Валид. — Учись признавать свои ошибки, пока я рядом, о, ничтожный неуч.

Амин с трудом сдержал смешок.

— По-твоему, танцевать в чайхане было умнее?

Мальчик нахмурился, глянул на небо, на ползущую колесницу Вадда и неожиданно выдал:

— Они меня хотели. Все. Они жаждали хотя бы коснуться. Почему ты не хочешь?

— Глупыш, — улыбнулся юноша, потрепав тёмные кудри мальчика.

Валид вскинул на него обиженный взгляд и надул губы.

Какое-то время они молчали, потом мальчик, не выдержав, толкнул Амина локтём и буркнул:

— Ладно, пусть остаётся твой заморыш. Погорячился я — из него убийца сейчас и впрямь… Но ошейник с него не снимай!

— Почему? — опешил Амин. — Ты же всегда…

— Потому, — отрезал Валид. — Снимешь — улеч… уйду!

И, вскинув подбородок, отвернулся. Больше до самого корабля они не разговаривали.

* * *

В каюте стояла тишина. Валид, сидя на кровати, мрачно поедал заботливо купленный Амином заранее лукум. Причем вид у мальчишки был такой, точно он тщательно искал в каждом кусочке яд, находил и травился назло всему миру.

В противоположном углу, согнувшись в три погибели и по-прежнему стоя на коленях, прижимался лбом к полу мальчик-раб.

Амин, оценив картину, тяжело вздохнул и аккуратно поставил тяжёлый поднос с едой на низенький столик.

— Сегодня к полудню отправляемся — капитан предупредил, — попытался нарушить тишину юноша. — Никому нам в городе больше не нужно?

Валид бросил на него презрительный взгляд и снова уткнулся в маленькое окошечко, методично отправляя в рот сладости.

Насим не пошевелился.

— Ну… э-э-э… вот и славно, — выдавил Амин.

Ответом ему снова была тишина.

— Кто-нибудь составит мне компанию? — кивая на поднос, попробовал ещё раз Амин.

Валид обернулся и красноречиво кинул в рот лукумину, показывая, что все ваши шахры-бахры-кебабы — такая дрянь…

Амин хмыкнул и, найдя самого голодного в каюте, направился прямиком к нему.

— Насим?

— Да, хозяин? — не поднимая головы, выдохнул мальчик.

Валида передёрнуло, и он запихнул в рот сразу горсть лукума. А потом с наслаждением вытер липкие пальцы о чистое покрывало.

— Тебе… м-м-м… удобно? — осторожно поинтересовался Амин.

— Хозяин? — макушка Насима выражала полное непонимание.

— Вставай, — вздохнул юноша. — И иди поешь.

Мальчик, наконец, поднял голову, глянул непонимающе на Амина, на поднос, снова на Амина. И пополз на коленях к столику.

Амин поймал его за руку, заставляя встать.

— Насим, хватит. На колени становиться необязательно. Звать меня или Валида “хозяином” тоже необязательно. Я тебя всё равно освобожу в Мусаифе…

Вместо ожидаемой радости мальчик затрясся, глядя на столик с нескрываемым ужасом.

— Он думает, ты его убьёшь, — жуя лукум, сообщил Валид. — Таких рабов, как он, освобождают только в одном случае — если они вообще больше ни на что не годны. И обычно это спуск с высокой горы или берега, если таковые имеются. Или, — мальчик глянул на столик, — дешёвая отрава.

— Не собираюсь я никого травить! — не выдержал Амин.

Валид пожал плечами и снова уставился в окно.

— Слушай, я правда не собираюсь тебя убивать, — беспомощно глядя на трясущегося Насима, повторил Амин. — Давай… давай ты просто поешь.

— Д-д-да, хозяин, — мальчика колотило.