Все Филипповки и мясоед[12] прошедший маменька с братцем моим убивалась. То от урядника его откупала, то из участка вытаскивала, то по городу мы с ней бегали ночами, искали, где он, да что с ним. Потом, Слава Богу, как контуженного, в больницу положили, в хорошую, и вроде даже получше ему стало-то. Да только не зря говорят, пришла беда, отворяй ворота – голова у него начала болеть сильно. Так сильно, что прям невмоготу, и доктор прописал морфий колоть. Сначала немного, а там все больше и больше…
В общем, похоронили мы братца, намедни сороковины справили. И так мне его не хватает, сил нет. Маменька-то следом за ним отошла, так и не оправилась от горя. Осталась я одна со старой теткой тут на Москве, да в имении тетка Катерина живет, отцова сестра младшая, девица, вот и все родственники. Братец еще, Николаша, но он даже на похороны Ванечки из Европы не приехал и на письма почитай с полгода не отвечает, так что не ведаю я уже, что с ним нонче. На Благовещение маменьке сорокоуст будет. Даже не знаю, как спроворить-то, и как я тут одна со всем этим справлюсь. Вот и села Вам писать, так получается, что больше мне и посоветоваться не с кем. Ольгуша-княгинюшка, подружка моя сердешная, на воды отъехала еще на Святках и раньше Пасхи, поди, не вернется, а до Пасхи-то долгонько еще. Хотя и письмо мое до Вас разве только к Пасхе и дойдет и то вряд ли.
Но вот написала и словно поговорила, полегше стало. И давайте больше не будем о плохом да скорбном, скорбей нам Господь еще предостаточно выдаст, и хоть Пост сейчас, и как батюшка говорит, радоваться не положено, хочется мне хоть немного порадоваться.