Я – инквизитор

Решив, что в принципе ничего особо ужасного не произойдет, если рассказать друзьям версию, которую недавно выслушал главный инквизитор, я за полчаса описал основные события. Вспоминать, как меня гоняли с мечом по кабинету, оказалось не очень приятно, но без этого история выглядела бы неубедительно и пресно. Оррик, слушая историю, вовсю ухмылялся в бороду, Валена смотрела на меня, затаив дыхание (ей только вкратце успели поведать, что мы тут не прохлаждались), Аридил придерживался своей обычной манеры – без малейших переживаний и вообще без каких-либо эмоций на благородном лице, так что иногда мне хотелось его ущипнуть.

– И что, прям вот так вот чернилами в рожу?! – загоготал Оррик. – Да его, наверное, удар хватил, что ты испортил его одежку!

– А ты откуда знаешь? – удивился я.

– Оттуда, – сказал он. – Мы пару раз с ним встречались, когда епископ Тук… – он замолчал, а затем отмахнулся. – Да не важно.

– А что ж ты молчал, что его знаешь? – упрекнул я его.

– Мы же не друзья какие-нибудь, – фыркнул Оррик. – Так виделись пару раз. Ты с темы-то не слезай. Дальше излагай.

Закончив на том, как де Бри исчез посреди кабинета, я оглядел друзей. Концовка их впечатлила: Оррик замолчал, почесывая бороду, Аридил задумчиво смотрел в окно. Валена терла пальцами виски, как будто пыталась что-то припомнить.

– Твой капитан воспользовался личным порталом, – сказала она. – Епископ прав, это очень дорогая и редкая вещь. Особое заклинание, которое накладывается на какой-либо предмет. Срабатывает, только если человек скажет определенное слово. Оно очень мощное и действует только один раз, потому что предмет, к которому оно привязано, разрушается. Такому в Академии точно не учат. Бродят слухи, что кто-то где-то, но, как правило, они и остаются слухами. Мастер, способный создать такое, жизненно заинтересован в сохранении тайны. Возможно, магистр Макгон знает или умеет…

– Это который в тюрьме умом тронулся? – перебил ее Оррик. – Стал бы он кварам такие подарки делать.

– Стал бы, если бы умел, – заметил Аридил. – Глава конгрегации, кардинал Клаус фон Бролле, – его друг.

Оррик резко пожал плечами и поднял руки, мол, раз так, то что уж теперь.

– Вопрос только – зачем, – сказал я.

– Да уж, вопрос из вопросов, – пробормотал Оррик. – Кстати, а где наш тюремщик, то есть, конечно же, помощник, брат Гергий? Что-то он долго возится.

Оранжевая гостиная, так бы я назвал комнату, где нас разместили. Инкрустация, позолота, туалетные столики и пара диванов – роскошь доступная только коронованным особам, да и то лишь в столице. Поэтому из всех нас один Аридил чувствовал себя комфортно и принимал обхождение слуг, как должное. Инквизитор, например, не хватался за меч только потому, что боялся выглядеть деревенщиной в глазах Валены, к которой с некоторых пор неровно дышал. Лично для меня это было непривычно, все равно что переночевать в Петродворце. Впрочем, человек славится тем, что может адаптироваться к любым условиям, а современный его вариант, вроде меня, способен адаптироваться, где угодно, лишь бы его не напрягали.

Епископ Фиодор оказался настолько великодушен, что позволил воссоединиться всей нашей лихой компании. Возможно, на него подействовал аргумент, что мне не помешает охрана, пока капитан не будет передан в цепкие руки правосудия. Этим же аргументом воспользовались, чтобы мы не шастали по дворцу. Фактически мы все оказались под домашним арестом.

Брат Гергий, которого приставили к нам то ли в качестве помощника, то ли, как сказал Оррик, – тюремщика, оказался на редкость сообразительным малым. Выслушав меня внимательнейшим образом, он кивнул и поведал о том, что инквизиция не всегда надеется на добропорядочность граждан. Да, они, несомненно, полагаются на энтузиастов, но всячески дублируют источники информации, собирая сведения обо всех значимых для общества фигурах по своим собственным каналам. Одним из которых является хорошо зарекомендовавшая себя сеть осведомителей, от которых при должном желании можно узнать все и обо всех. Оказалось, что и к магистру с самого первого дня его пребывания во дворце было приставлено такое лицо. Естественно, раскрывать имя агента Гергий не стал (да и нам оно, по большому счету, был ни к чему), но обещал в кратчайшие сроки с ним переговорить.

Вот мы и мариновались в гостевых покоях вот уже три часа в ожидании новостей.

– Де Бри не говорил, что у инквизиции столько ушей, – заметил я. – Если бы мы знали о наличии информаторов, я уже расколол бы магистра!

– Он тебе много чего не говорил, – заметил Оррик. – Сам же сказал, что его задачей было водить вас за нос, чем он и занимался.

– Не понимаю, как он провел епископа Морра. Они столько лет вместе, уж как-нибудь можно было заметить, что человек что-то скрывает.

– Это ты у нас такой правдолюб, а у де Морра не было оснований, чтобы не доверять своему человеку.