Я - Грач шесть

Оказалось, что после ранения и госпиталя положен краткосрочный отпуск. Паша хмуро сообщил про бои в районе Ленинграда и поэтому ехать ему собственно некуда. Поэтому он собирался пару дней погулять по Москве, а потом ехать к месту назначения. Его запасной полк был под Горьким. Пока мы не спеша собирали вещи и выписывали все документы, он мимоходом поворчал по поводу того, что комплект формы у нас не полный и что он собрался посетить военторг. Ещё он посетовал, что вещи, которые он оставил в прежнем полку наверняка пропали, или их раздали тем, кому нужнее. В этом мире Паша был моим проводником. Свою нездешность я маскировал как стеснительность и скромность. До военторга мы решили ехать вместе на метро. Ближней станцией были Сокольники.

И так, - последний завтрак. Потом мы спустились по боковой лесенке к каптёру, переоделись, и прощаться в палату поднялись уже как настоящие командиры Красной Армии. Пожали руки оставшимся ребятам, синхронно обняли с двух сторон нашу МедФёдоровну. У неё снова глаза были на мокром месте.

- Смотрите, сынки, больше сюда не попадайте, - она погрозила нам как непослушным мальчишкам, потом обняла каждого и поцеловала в щёку.

Паша с его основательностью подробно разузнал не только дорогу до метро, но даже где находится лучший военторг. А так же, где находится ближайший. Я предложил ещё сходить на Красную площадь и в ГУМ. Но потом, подумав, мы решили отказаться от этой идеи. Время было не простое – нарвёмся на патруль, потом всю душу вытянут и в караулке промаринуют.

Ну, всё, мы попрощались со всеми и пошли по заснеженной дороже парка по направлению к выходу. Ё-моё, а чего ж так холодно? Мы так не договаривались! После того, как прошли КПП и попрощались, мы с Пашей синхронно опустили уши на ушанках. Пусть потом кто угодно рассказывает, а я теперь знаю – уже при минус 10 в шинели холодно, чёрт возьми! Это вам не пуховик и не зимняя куртка. Конечно, не конец света, тепло держится кое-как. Но я-то изнеженное дитя цивилизации! Вон - даже суровому воину Пашке тоже не сладко. До «Сокольников» мы шли быстрым шагом с переходом на бег.

Станция встретила теплом и асфальтным покрытием под ногами. В моё время полы покрыли плитами под гранит - мрамор. А вот желтый кафель на стенах, серые четырёхгранные колонны и решетчатый потолок точно такой же. Народу маловато. Даже как-то непривычно пусто. В вагоне тоже было крайне немноголюдно. Паша был первый раз в метро, и его интересовало буквально всё. Мы даже свою станцию чуть не проехали – он изучал полировку поручней, поверхность стенок вагона и пробовал на пружинистость диванчики. Осторожненько так. Остальные пассажиры были какие-то сумрачные и сосредоточенные. На нас особое внимание никто не обращал. При встрече с другими людьми в форме я ориентировался на Пашку – если он козырял, то и я с ним за одно. Если просто кивал, то и я тоже кивал.

Военторг приветствовал пустотой, тишиной и радушием двух пожилых продавцов и солидной дамы – кассира. Они снабдили нас всем тем, что требовалось Красным Командирам: безопасной бритвой с несколькими пачками лезвий (я взял тоже, может пригодиться), помазком, одеколоном, зубной щеткой (с настоящей щетиной), жестяной коробочкой с видом Спасской башни (там был зубной порошок), подшивным материалом (подворотнички – это для салаг), петличками и прочей фурнитурой, дополнительными ремешками к портупее, пуговицам и много ещё чем. Приобрели планшеты, в которые в уголке магазина переложили документы, а то в шинель и в «сидор» лазить было неудобно. То, что обноски, выданные нам в госпитале, не соответствовали высокому званию лейтенантов РККА, было ясно и так. Купили штаны (похожие на галифе) – для меня даже нашлись синие – «лётчицкие». Приобрели и тут уже в примерочной надели тёплое бельё. Ещё обзавелись свитерами, а я с Пашкиной подачи ещё и тёплую безрукавку взял. Шинели, не смотря на их поношенность, мы решили не менять, - сэкономили.

И снова я смотрел на Пашку и брал его действия за основу. Я, как оказалось, был богаче чем пехотный лейтенант. И ещё мне положено было денежное вознаграждение за боевые вылеты. (Ого! Я, оказывается, успел на боевые вылеты слетать…) Жадничать у Красных командиров, воспитанных в духе пролетарского Равенства и Братства, считалось плохим тоном и я, не задумываясь, сунул бывшему соседу по палате целых (а может «только») четыреста рублей. Мы договорились, что он мне вернёт после войны в Крыму вином и арбузами. Мою попытку купить ремень со звёздочкой на пряжке (как в кино видел) Паша, как опытный товарищ, не одобрил. С его слов выходило, что будет неудобно застёгивать, и что сильно затянутый ремень мог порваться у шпенька.

- Это же для парадно-выходного. А ты вот с таким на пузе поползай – цепляется за всё, и потом из него траву и землю замучаешься выскребать!

- Да у меня такой раньше был (ну, должен был быть). Я же на пузе не ползаю!

- Оно и видно – пижон! – Пашка никогда не упускал возможность мелкой подколки.