Я - Гепард

- Да. А это кадры отсняты неделю назад. Сжигали траву, гепарды пережидали пожар на островке. Ночью Лайри накормил Асву цаплями, а вот странности появились утром, во время переправы с острова на берег. Увеличив изображение, можно заметить, что ящерка плавает вокруг гепардов, и не просто так - она охраняет их! Вы не можете предположить, на что она способна, а я утверждаю, что она убивает. Если это робот, то смертельно опасный. Откуда берутся вот эти крокодилы и почему они всплывают кверху брюхом? Очевидно, они мертвы. Кто и как убил их? Кто - я вам уже сказала, а как? Оружие должно быть мгновен… - в ящике стола затрещал телефон - …ного действия.

Клэр вынула из ящика забытый Алексом "мобильник":

- Да?

- Алекс?

- Нет, Клэр.

- Алекса можно?

- Сейчас.

Клэр убежала. Берксон сел на ее стул и запустил медленное воспроизведение.

- Хогда у него появилась эта ящерха? Сначала ее не было, а потом сразу вдруг. - ведомый неясной догадкой, ученый задал дату поиска и погрузился в изучение архива видеозаписи четырехмесячной давности. Тогда НанОрг на два дня загадочным образом куда-то пропал…

Алекс по-прежнему сидел за ноутом.

- Тебе звонят. - Клэр толкнула телефон по крышке стола.

Поймав аппарат, Алекс прижал его плечом к уху, продолжая стучать по клавиатуре:

- Да? Сегодня купил? Приезжай часов в шесть вечера. До встречи.

Цепляя телефон на пояс, он сказал:

- Звонил Боху, он купил хорошего мяса, привезет в шесть.

- Хорошо. А я вот хочу спросить - ты все понял, что тебе Эд объяснял насчет Лайри?

- Мне пришлось подумать. И…

- Что? - сев напротив, Клэр сложила руки на груди.

Алекс редко называл по фамилии кого-либо, кроме Эда. То, как он обратился к Клэр, говорило о важности разговора. Медленно закрыв ноут, он вздохнул - признать свое поражение было трудно:

- Летта… Берксон разгромил меня в пух и прах. Я не прав - везде. В следующий раз поедем знакомиться с Лайри вдвоем.

Глава 12 - Переезд и наезд

Сезон дождей - это время рождения, роста, расцвета и развития всего живого. Через несколько дней после первого ливня равнина зазеленела, покрылась пестрым ковром цветов. Порой казалось, что я слышу, как растет трава и трутся друг о друга лепестки раскрывающихся бутонов. Некоторые деревья, всю жару игравшие стриптиз, только теперь, в избытке напоенные дождями, надели зеленые плащи, в которых золотыми вкраплениями расцвели маленькие желтые цветочки. Насекомых хватало и раньше, их полчища с каждым днем становились все гуще, и кому-то надо было поедать эту живую массу. У болота разносилось многоголосое кваканье лягушек - они пополняли силы для брачного сезона, ловили комаров, мух и бабочек. Дневных насекомых сменяли насекомые ночные, в саванне круглые сутки стоял тихий гул от миллиардов крыльев. Под это звуковое сопровождение я охотился, ел, спал, наблюдал за Природой, которая рождалась, жила и умирала, поедая и воссоздавая саму себя.

С мухами, регулярно садящимися на нос и заползающими в глаза, я смирился, как с неизбежным злом, но не терпел, если лезли в ухо, и выработалась привычка трясти ушами всякий раз, услышав назойливое жужжание.

Наше дерево понравилось ласточкам и первое время они долго прыгали в его ветвях в поисках хорошей развилки для гнезда, но, к их разочарованию, мечты о гнезде пришлось перенести на другое дерево - я каждый день карабкался на вершину, высматривая добычу и людей, это беспокоило птиц: я мог свалить их дом на землю, и уж точно поел бы все яйца.

Котятки росли как на дрожжах, отчетливо проступили пятнышки на лапках и хвостиках. Асва относилась ко мне гораздо ласковей, чем прежде. Когда она ласкала меня, возникало такое тонкое ощущение, что нос нежно-нежно чешут крупным наждаком. Я надолго замирал и мурлыкал, впадая в транс.

Однако позволить себе расслабиться и отдохнуть Асва могла лишь в моем присутствии. Блурри, часто остававшийся наблюдать за семьей в качестве суперохранника, рассказал, что поведение Асвы резко менялось, когда я уходил: она настораживалась, превращаясь в "Бдительную Мать", детям которой постоянно грозит опасность быть съеденными. Она спала, кормила, мыла котят, неизменно оставаясь начеку, мурлыкала мало и вела себя очень тихо и скрытно, подозрительно реагируя на каждый шорох. Неужели всю жизнь до встречи со мной Асва жила именно так? Странно было представить ее в вечном стрессе, ведь при мне Асва становилась "Любящей Матерью", которая ласково шлепала детеныша по спинке, уговаривая лежать спокойно. Это она, "Любящая", томно потягиваясь и зевая, ходила вокруг меня, извиваясь на ходу как змея, чтобы вернуть залежавшемуся телу гибкость. Другую ее - "Бдительную" мне довелось увидеть во всей яростной красе в первый день после родов, когда Асва грозилась убить меня, приняв за чужого. Эта двойственность ее натуры меня не удивляла.