И все мои девять хвостов

– Дура! – последнее, что услышала Кислицкая.

Глава 6

Глупо думать, что все получится с первого раза, если до сих пор ни у кого не получалось. Не получалось же, раз тут по-прежнему бродят самые прекрасные зомби мира, каждый из которых как айдол К-pop. Бродят по линеечке и разгружают машины молча, хотя тут даже охраны нет. Или есть?

Но если не думать, если не пробовать, то точно ведь ничего не получится. Останется только синдром выученной беспомощности, и «они» победили. Не особенно важно кто, важно, что победили. В блоке «Ро» в отряде 731[79] был только один бунт за десять лет существования. В Собиборе[80] тоже было только одно восстание.

Мама с папой говорили: «Давай сдачи».

Пафосно все звучит. А голова болит, и спина отваливается.

«Я тихая маленькая девочка, я заблудилась в лесу. Я маленькая лисичка, я бежала от огня. Я потерялась. Где все мои?

Я ничего не помню. Я помню только ничего, и оно красное.

Я боюсь открыть глаза. Еще чуть-чуть посижу здесь, в темноте, в своих жмурках.

Папа с мамой говорят: „Не возвращайся. Ищи своих. Мы любим тебя“.

Я спрячусь в красном тумане. Я обернусь своим хвостом. И вторым, и третьим, и девятым. Я посижу здесь еще чуть-чуть.

Учителя говорили, что наше поколение разучилось думать. Нас легко обмануть, если говорить убежденно и с чувством. Мне просто некогда думать, мне надо бежать, но чувствовать я могу. Говорить не могу, очень больно – вдруг не поймут. Но я могу чуять. Что такое чуять? Если я смогу объяснить, значит, это не чуйка. Но я почуяла тебя, братик. Ты здесь. Ты меня чуешь?

Братик, сестричка, все, кто здесь есть, если вы меня чуете – вытащите меня! Меня и все мои девять придавленных хвостов!»

Кто-то хлопает ее по щекам. Кто-то дергает ее за хвост.

Кто-то гладит ее по волосам и… лижет в нос и дурно пахнет!!! Фу!

– Никогда так не делай! – дернулась она и отпихнула лизуна.

– Кислицкая, ты бешеная, у меня теперь все волосы будут нашатырем пахнуть!

Лизкин вредный голос. Как она счастлива его слышать!

– Сестричка, ты самая смелая лиса, которая мне встречалась! Признавайся, в чем секрет? Лисы не воины, а плуты и любовники… – А это братик!

– Меня воспитывали в стране боевой нации, правда, я медленно училась.

Саша все еще не решалась открыть глаза. Голова гудела, отваливалась вся нижняя часть тела, как будто она снова переживала свои первые критические дни и дни после кросса одновременно, и очень хотелось есть. И воняло жженым пластиком.

– А что я сделала? Я что-то сломала? Я плохо поступила?

– Нет, блин, все счастливы!

Это Антон Ларин. А он тут откуда?

На его словах она все-таки решилась посмотреть, что сломала в этот раз.

Глава 7

Чем все закончилось по версии Антона Ларина

Версия, рассказанная им самим в баре «Пешеход» города Харбин в последний день летней практики

В этом «ведре» нечем было дышать, стекла запотевали, и было плохо видно. Но, как Сашка дернулась и локтем врезала чмырю, я увидел, конечно. И понял – пора. Знаете, в кино обычно говорят: «Я подам сигнал», «Жди сигнал» – и не говорят какой. Типа сам поймешь. Ну, я понял как смог.

Я отшвырнул шлем сразу, как дернул рубильник, – свет погас, а им только того и надо было, оказывается.

Сейчас я уже могу примерно вспомнить, что за чем было. Тогда-то я просто участвовал. В драке ты действуешь по ситуации, а не так, как представлялось заранее. Я вообще подписался, до конца не веря, что все серьезно. Наверно, разобраться хотел, кто мне все-таки этот Алекс Ши. А тут такой случай, типа проверка боем.

Короче, когда я вырубил свет в долбанутом пыточном зале, аварийное освещение сработало через несколько секунд, но им – хватило.

Анимешка засветилась вся, из-под ног у нее выпростались лучи света, что ли. Как щупальца или как хвосты. Или нет, скорее лепестки. Три, как раз с той стороны, где стоял охранник, которого она оттолкнула. Стало видно, что у нее еще эти лепестки есть, только на них амбалы-недоделки стоят. Стояли. Свободными тремя Сашка дернула, как хлыстами, и подсекла тех, кто стоял.

Рассказывать долго, а происходило все быстро. Мозг только отмечал: я внутри аниме. Я не люблю сопливое аниме. Но изнутри все по-другому.

Ши тоже засветился, и тоже из него полезли лучи. Ремни сами собой расстегнулись. Он соскочил с той белой штуки и рванул к девчонке. Я вообще не понимаю, зачем он меня звал, если сам все мог!

Она повисла в воздухе. Невысоко, не под потолком, так, в нескольких сантиметрах от пола. На фоне своих хвостов или лепестков, что там выросло. И вид у нее был дикий, крутой. То, чего Сашке не хватало все время, – вот этой вот дикости, смелости вместо ее затюканности. Я бы влюбился, если бы было до того.

Те трое, которых она разметала, уже очухались. Лысый тряс головой и бычился, тощие, как гончие, быстро вскочили на ноги, и тот, что повыше, первым рванул на меня. За ним второй. Сразу же упала защитная решетка на двери – выхода из пыточной не стало.