И нет этому конца

Но она ничего не замечала. Сразу принялась за дело. Принесла откуда-то пустой мешок. Борис держал его, а она с санитаром кидала туда бинты и вату. Иногда он встречал ее взгляд, тут же теплевший от дружеского расположения к нему.

А потом за ней прибежала санитарка:

— Товарищ старший лейтенант! Вас товарищ майор вызывает!

— Что там?

— Раненых привезли! Две машины!

Перевязочные пакеты, которые Рая держала в руках, просыпались обратно в ящик. Не взглянув на Бориса, девушка устремилась к выходу. И он понял, что в эту минуту она ни о чем, кроме Юрки, не думает: а вдруг он там, среди раненых? Неужели так, со страхом и надеждой, она встречает каждую машину?

У двери Рая все-таки вспомнила о нем и обернулась:

— Боря, мы тронемся не раньше чем через час! Обязательно приходи! Прямо ко мне, в приемное отделение! У меня к тебе дело есть!

— Хорошо! Приду! — крикнул ей вслед Борис.

2

И не пришел. Так уж сложились обстоятельства. Выходя из аптеки, Борис нос к носу столкнулся с капитаном Королевым, который был адъютантом комбрига до Юрки. С весны прошлого года Королев стал офицером связи корпуса, и они довольно часто встречались на фронтовых дорогах.

На этот раз Королев при виде Бориса почему-то удивился:

— Ты здесь?

— Да, а что? — насторожился Борис.

— А я думал, что ты тоже в окружении.

— В каком окружении?

— Ты что, с луны свалился, не знаешь, что ваша бригада попала в окружение?

— Как попала в окружение? Когда? Я только оттуда!

— Ты действительно ничего не слышал?

— Нет.

— Так вот, час назад немецкие панцеры вышли к Куммерсдорфу и перерезали дорогу на Лауцен!

Это было шоссе, которым Борис добирался сюда.

Значит, сейчас они все там, в окружении. И Юрка, и весь медсанвзвод, и добрый десяток его друзей! Они там, а он тут, в безопасности! Может быть, многих из них уже нет в живых…

Что же делать? Главное — как доставить туда перевязочные материалы? Когда он уезжал, бинтов и ваты в бригаде оставалось всего на полдня работы.

— Да, положение, — выслушав Бориса, согласился Королев. И вдруг оживился: — А ты попробуй сходить в штаб корпуса. Может быть, там что-нибудь придумают?..

— Попробую… Бывай!

— Бывай!..

Закинув за спину мешок с бинтами и ватой, Борис быстрым шагом двинулся к центру городка.

За какие-нибудь полчаса, пока он получал перевязочные материалы и разговаривал с Королевым, улицы неузнаваемо изменились. По ним потянулись колонны грузовиков и обозы, спасающие от возможного прорыва немцев различное военное имущество. Непрерывно сигналя клаксонами, в общий поток с немалым трудом втискивались штабные автобусы и легковушки второго эшелона, медсанбатовские «санитарки».

А на перекрестках уже стояли и следили за порядком суровые, не идущие ни на какие уступки регулировщики с автоматами — солдаты комендантского взвода. В отличие от девчат дорожного батальона, эти не остановятся, если потребуется, перед решительными действиями.

А в такой момент все может быть. Хотя командование корпуса и оповестило всех, что это никакое не отступление, а только передислокация тылов с танкоопасного направления, нервы у большинства взвинчены. Поэтому время от времени кто-нибудь да срывался. То пытался объехать — и неудачно, то поторопился — и врезался в идущую впереди машину. И тогда образовывалась пробка. Но даже матерная перебранка, вспыхивавшая при таких ситуациях, затихала, едва появлялись молчаливые и угрюмые регулировщики.

В общем, состояние людей понять нетрудно. Ведь все, что было до сих пор, походило на волшебный сон. И то, что ты уже на немецкой земле. И то, что до самого Берлина осталось всего двести километров. И то, что ты еще живой… А сон… а сон всегда может прерваться…

Борис шагал, не обращая внимания на машины, которые то и дело заезжали на тротуар, превращая его в густое и вязкое месиво Ясно одно: он должен во что бы то ни стало добраться до бригады! Где бы она ни находилась!

Не исключено, что в ближайшие часы она сама выйдет из окружения. Тогда придется искать ее где-нибудь поблизости. Борис убежден, что прорываться она будет к своим тылам, которые расположены отсюда в нескольких километрах. Так было, например, в конце прошлой операции, когда наступление в результате многодневных ожесточенных боев также выдохлось.