i f36931a51be2993b

  Тенмар толком не помнил дорогу до Лютены... Зато как же странно было вдруг заснуть в седле. И спокойно проспать почти с полуночи до рассвета. Уже после встречи с Всеславом.

  Но вот чтобы в казарме с распахнутым окном проснуться от удушья - это надо умудриться. Даже в теплой Сантэе в середине осени не так уж жарко.

  Хуже, что больше заснуть не удастся. Потому как в дурную голову лезут... лучшие в подзвездном мире воспоминания. О некоем "капитане", притворяющемся спящим за четыре кровати от Тенмара.

  Этого мерзавца Анри узнал бы везде. Увы - только в лицо. Не по имени.

  Думал - просто один из лейтенантов. Оказалось - сынок Ревинтера. Младшенький. Где-то за это время раздобывший титул виконта Николса. Не иначе - троюродный дядя очень вовремя умер.

  Глава восьмая.

  Эвитан, Лиар. 2992 год от прихода Творца, конец Месяца Рождения Весны.

  1

  ... - Я не умею плавать! - обреченно прошептала Эйда.

  Ничего удивительного. Дворянских девушек редко учат даже держаться на воде. Это Анри десять лет провел при дворе Ильдани. И позабыл традиции, в которых вырос.

  "Эйда - красавица. А у Ирии - самые зеленые в подзвездном мире глаза..."

  Отцовская любовь преувеличивает. Красавицей Тенмару не показалась ни одна из худеньких, хрупких девочек. Он даже обратился к более хорошенькой "Эйда". И уже потом разглядел отливающие изумрудной зеленью очи.

  Теперь Анри их больше не спутает. Эйда - тихая, пугливая как мышка. Ирия - бешеный зеленоглазый сорванец.

  "Ирий" - мир, покой, светлая обитель праведников. Судьба посмеялась над Эдвардом, назвавшим так дочь. Высшие силы, если они есть, вообще часто смеются над смертными.

  - Бесполезно. Мне тоже не доплыть, - серьезно заметила Ирия. - И я не брошу Эйду одну!

  Будто Тенмар просил кого-то бросать!

  Младшая покровительственно обнимает старшую за плечи. Впрочем, Ирия - выше. И сильнее.

  Солдаты ломают дверь.

  Анри с дикой, звериной тоской отчетливо понял, что сейчас придется сделать. Девочкам не доплыть, ему их в одиночку не защитить. Значит - прежде чем умереть, он должен...

  Самое жуткое: младшая тоже всё поняла правильно. Быстро развязала ворот, открывая шею. Потом так же молча взялась за шнуровку на платье сестры...

  А та онемела от ужаса. На снеговом лице живы лишь огромные глаза затравленного олененка.

  Кто для нее сейчас страшнее? Солдатня за дверью? Чужой весь в крови офицер? Родная сестра?

  Или девочка просто не верит, что всё это - правда? Всё - на самом деле!

  Анри дал бы разорвать себя на куски, чтобы прекратить всё это!

  - Поцелуй меня, пожалуйста, - попросила Ирия.

  Он понял, конечно. Где тут не понять? Никогда прежде не целовал четырнадцатилетних - но ей дольше и не прожить. Это ее последний день.

  Как и его. Будь всё проклято!..

  Ее губы пахнут осенней полынью? Или так только кажется? Горький, пряный аромат. Полынь, сосновая хвоя, листья брусничника...

  Чувствует ли она хоть что-то? Или просто хочет почувствовать?

  Сам он ощущает лишь горький вкус вина из последнего кубка смертника. Дикие цветы на скале... по ним скользит взгляд сорвавшегося в пропасть... Скользят под руками камни, осенним огнем горят астры... Закат...

  Ирия отстранилась первой.

  - Теперь - можно, - кивнула она, подталкивая вперед сестру.

  Анри должен поцеловать и ее? Вот уж кому это совершенно не нужно. В отличие от Ирии, Эйда кажется совсем ребенком. Если она и мечтала целоваться, то уж точно не с первым встречным чужим обросшим мужиком. Почти вдвое ее старше.

  Но младшая спокойно и обреченно пояснила, доставая кинжал:

  - Давай на счет "три": я - себя, ты - мою сестренку. Она сама не сможет, да и промахнется.

  И вполне со знанием дела нацелилась себе выше ключицы...

  - Стой! - таким ледяным тоном Анри приказывал только в бою.

  Есть вещи, которые человек сделать не может!

  - В воду - быстро, обе!

  Он успеет подхватить Эйду. Ирия не утонет - эта девочка сильнее, чем сама думает.

  Солдаты вышибут кованую железом дверь - через несколько минут. Беглецов расстреляют из окна или с лодок. Но дочери Эдварда солдатне не достанутся!

  А просто хладнокровно заколоть их Тенмар не способен. И считайте его трусом сколько угодно.

  Не способен - пока есть хоть один шанс! Даже призрачный - как те астры и закат...

  Ирия, не колеблясь, потянула Эйду к окну. А та вдруг вырвалась из рук сестры. С неожиданной силой отчаяния. Так бывает...

  И ринулась к двери.

  Рассудка лишилась? Очень даже возможно!

  - Мама! - пронзительно закричала несчастная девчушка. - Мамочка!..

  Дверь вылетела бессильным куском дерева. В проеме выросли сразу трое врагов. А за ними - сплошное сине-белое марево мундиров! Ревинтеровцы, чтоб им! Побитый молью шакал Бертольд решил урвать кусок. Пока не отобрали...

  Анри едва успел заслонить обеих девчонок. Теперь - только задержать солдатню! Вырвать у смерти минуты - чтобы Ирия доволокла до окна насмерть перепуганную сестру.

  Осуждать Эйду нельзя: любая лань обезумеет от ужаса - если загнать ее на псарню. Но у Ирии - только сердце львиное, а руки - по-девичьи слабы.

  Через бешеные вопли врагов слышно: зеленоглазая ни угрозами, ни силой не может справиться с сестрой! Значит, нужно больше времени.