Читаем i e8c15ecf50a4a624 полностью

Весьма чувствительный удар нанес буржуазии Витте. Дело было не в новизне фактов, которые он приводил, а в том, что бывший министр финансов был признанным ав­торитетом в области этих фактов. Выступая 18 апреля 1912 г. в Государственном совете с одобрением страховых законопроектов, Витте подчеркнул, что русская промыш­ленность по сравнению с промышленностью европейских стран получает большую прибыль «под действием двух жи­вительных влияний»: протекционизма и аграрного перена­селения. «Нигде в европейских странах промышленность не имеет столь дешевых рабочих рук, как у нас в Рос­сии»,— заявил он, приведя соответствующие цифры[618].

Во второй речи, опровергая дутые цифры промышлен­ников, согласно которым германская промышленность бы­ла якобы прибыльнее русской, Витте поставил весьма про­стой, но решающий вопрос: если это так, то почему ино­странный капитал идет в Россию, а не наоборот? Тогда, иронизировал он, «мы завоевали бы мирным путем Гер­манию, Францию, Англию и т. д.»[619]

Выступая третий раз с возражениями Триполитову, Крестовникову и др., Витте отверг их довод, будто ино­странный капитал идет только в немногие доходные отрас­ли. Сославшись на кризис 1900—1901 гг., он показал, что тогда больше всего пострадали именно иностранные капи­талы. Не выдерживает критики, по его мнению, и другое соображение промышленников, согласно которому русские капиталы не идут за границу только потому, что их про­сто нет. «Но позвольте, господа, припомнить,— резонно

ответил Витте,— сколько капиталов русских было переве­дено за границу в 1904 и 1905 гг. накануне революции. Сотни и сотни миллионов. Когда нужно было уходить от революции, тогда нашлись капиталы и отправлялись за границу. И они оставались бы там и пошли бы в промыш­ленность, если бы это было выгодно. Но как только у нас все успокоилось, понятно, что и капиталы пришли обратно для помещения их здесь более выгодного. Наконец, если вам угодно будет обратиться к отчетам банков и к различ­ным капиталам, которые в этих банках лежат непроизво­дительно, то вы увидите, какая у нас масса своих капита­лов» [620]. Убедительно разоблачив несостоятельность жалоб промышленников на обременительность для них расходов, предусматриваемых страховыми законопроектами, Витте назвал все их расчеты и доводы «финансовой ересью».

Выступления Витте имели большой резонанс, и все по­пытки промышленных заправил сгладить произведенное ими впечатление оказались неудачными. В ответной ста­тье, озаглавленной словами Витте «Финансовая ересь», автор ее, барон Майдель, вынужден был признать, что «речь несомненно послужила к укреплению ошибочных взглядов, столь прочно установившихся в образованной части общества на положение нашей промышленности» и в этом заключается «идейный грех бывшего насадителя крупной индустрии в нашем отечестве»[621].

Ленский расстрел еще более обострил противоречия ме­жду помещиками и буржуазией. При обсуждении запросов о ленских событиях Марков 2-й, Замысловский и др. него­довали по поводу ненасытных аппетитов промышленников. Правда, основная вина за ленскую трагедию была возло­жена на капиталистов-евреев, но тем не менее кампания велась против буржуазии в целом. «Новое время» пестрело заголовками и выражениями вроде «Зарвавшиеся монопо­листы», «Круговая кабала», «Господство монополистов, потерявших меру в своих притязаниях и не боящихся для защиты своих привилегий проливать кровь рабочих, соз­дающих им колоссальное богатство». Одновременно выра­жалось всяческое сочувствие рабочим: «несчастные рабо­чие», «каторжный труд», «жертвы биржи» и т. п.[622] Помимо

демагогии и желания свалить вину с правительства на ка­питалистов, здесь еще имело место стремление вернуться к старой, открыто полицейской политике в рабочем вопросе.

Провал рабочей политики и Ленский расстрел, в связи с общим провалом третьеиюньского курса, привели к уси­лению противоречий в самом правительственном лагере, разочарованию в союзе с буржуазией. Весьма симптоматич­ной была в этом отношении статья Меньшикова под заго­ловком «Экзамен В, Н, Коковцова», опубликованная спу­стя три дня после Ленского расстрела. Она была посвяще­на речам Коковцова и Крестовникова, которыми они об­менялись в Московском биржевом комитете, «Обе речи,— писал Меньшиков,— явились как бы громкими деклара­циями двух союзных лагерей перед новой парламентской кампанией: правительства и капитала,,,» «Как все это, согласитесь,—сетовал автор,—не похоже на добрые ста­рые времена торжественных выездов начальства в Москву! Невольно спрашиваешь, куда девалось господствующее со­словие в России — дворянство?» «Купцы решительно вы­ступают в роли древних дворян, они требуют себе приви­легий во имя бесспорных государственных и всенародных интересов, А дворянство,., добровольно обрекает себя на чисто служебную, наемническую роль,,,» Коковцов выдер­жал экзамен у биржевиков «на двенадцать баллов»[623].

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Волчья тропа
Волчья тропа

Мир после ядерной катастрофы. Человечество выжило, но высокие технологии остались в прошлом – цивилизация откатилась назад, во времена Дикого Запада.Своенравная, строптивая Элка была совсем маленькой, когда страшная буря унесла ее в лес. Суровый охотник, приютивший у себя девочку, научил ее всему, что умел сам, – ставить капканы, мастерить ловушки для белок, стрелять из ружья и разделывать дичь.А потом она выросла и узнала страшную тайну, разбившую вдребезги привычную жизнь. И теперь ей остается только одно – бежать далеко на север, на золотые прииски, куда когда-то в поисках счастья ушли ее родители.Это будет долгий, смертельно опасный и трудный путь. Путь во мраке. Путь по Волчьей тропе… Путь, где единственным защитником и другом будет таинственный волк с черной отметиной…

Алексей Семенов , Бет Льюис , Даха Тараторина , Евгения Ляшко , Сергей Васильевич Самаров

Фантастика / Приключения / Боевик / Славянское фэнтези / Прочая старинная литература