i cf85044c3a33e6c4

меньше, и штормит ужасно. Выхожу в коридор, по пути открываю двери, но в квартире

никого… и около входа стоят две коробки с вещами. У меня перехватывает дыхание. Это

немыслимо! Лайонел — ублюдок. Легок как на помине — входная дверь открывается, и на

пороге стоит он.

— Ох, Джо…

— Какое ты имеешь право уезжать тайком и увозить детей?

— Полное, по закону они мои дети, — тут же меняет он тактику с сожаления на

наступление.

Слов культурных не находится! Что делать?! Я не приняла душ, от меня разит, как от

пивной бочки, самой тошно.

— Это из-за вчерашнего? — тут же вспоминается мне… Брюс.

— С ума сошла? Нет, конечно! Просто, Джо, я совершил ошибку, тогда, на Рождество. Я

был слишком подавлен и не знал, как объяснить, что не хочу того, что сам предложил…

— Я и не согласилась! Но даже если так, неужели нельзя было уехать по-хорошему?!

— Прости.

Я лихорадочно отталкиваю его в сторону и бросаюсь вниз по лестнице. На парковке стоит

загруженная машина, рядом — дети. Джулиан крепко держит за ручку Кики. Марион плачет.

— Почему ты не едешь с нами? — кричит она на меня, хлюпая носом.

— Я… я… — я сейчас вернусь и голыми руками придушу Лайонела! Я даже игрушки им не

подарила, они так и остались.

— Поехали с нами, — говорит Джулиан, протягивая мне вторую руку.

— Я поеду. — Ну, хоть провожу.

— Правда? — Их лица озаряются каким-то светом, что мне становится плохо. Сердце

разрывается, я предательница, отвратительная женщина, которая привязала к себе детей,

которую Кики считает мамой, а теперь я их бросаю! Таким образом они потеряют опору

дважды… Боже, меня сейчас вывернет прямо на тротуар.

Я порывисто присаживаюсь и обнимаю малышей, однако передняя дверца машины

открывается, и оттуда выходит женщина. Меня словно в грудь ударяет, я сейчас закричу. У нее

кудрявые каштановые волосы и кожаный жакет. Керри? Боже мой, как она на нее похожа! Те

же волосы, пухлые губки. Где, мать вашу, Лайонел ее откопал, на выставке клонов?!

Естественно, он дал задний ход и решил тайком смотаться, пока я не прознала, ведь у него

нашлась Керри версии 2.0. И он не понимает, что эта женщина совсем другая, чужая. Она

никогда не полюбит детей как Керри. Она же сидит в машине, пока Марион плачет, что за

ведьмой нужно быть, чтобы не реагировать на такое?!

— Оливия, — протягивает она руку. Кстати, выглядит она потрясающе, а я даже волосы не

причесала. Отличная кандидатура на должность родителя года.

— Поехали с нами, с папой и Оливией, — дергает меня за руку Марион.

— Так не бывает, — шепчу я. Для меня даже в машине места нет. Я всегда в другой, той,

где сидит один лишь водитель.

— Мама, — зовет меня Кики, тянет ручки. Я не мама, я всего лишь та, кто научил ее

алфавиту. Не смею до нее даже дотрагиваться… Теперь не нам решать наши судьбы —

Лайонелу. Этому ублюдку, который любил Керри больше, чем детей. Боже мой. Он так безумно

любил Керри, что плевав на все нашел хотя бы похожую… Как я могу его в этом винить?

Он выходит из подъезда вместе с коробками, ставит их в ногах заднего сидения, потому что

весь багажник забит. Да, неважно, детям она не помешает, они еще слишком маленькие. О чем

я думаю?!

— Ты ошибаешься, Лайонел. Она не Керри, — говорю я.

— Ты тоже, — бессердечно рубит он и жестом велит Оливии усаживать детей в машину.

Понимает, что ссоры не избежать.

— Но я и не пытаюсь претендовать, я не притворяюсь никем, кем не являюсь на самом

деле! — не помня себя, ору я. Я не должна так кричать при детях, потому зажимаю рот и делаю

несколько глубоких вздохов.

— Мне жаль. Я говорю, это ошибка. У тебя своя жизнь, мне жаль, что я был слишком слаб,

чтобы отказаться от помощи. — Дьявол, а я ведь сделала все, как говорил Картер. Лайонел стал

отцом, он принял решение. Какое-никакое, но окончательное. А больно снова мне! Ленту

почетного неудачника, пожалуйста.

— Последние три месяца я жила для вас. И это моя благодарность?! Тайком уехать, не

попрощавшись?

— Прекрати.

— Ты мало, Лайонел, думал о детях, только о себе. Это жалко! Я помогла тебе подняться,

и вот что получила взамен! — выплевываю я ему в лицо.

— Быстрее, — ледяным тоном говорит он. — Ты помогла мне это сделать всего лишь

быстрее, я бы смог и сам. Я взрослый и состоявшийся мужчина, Джоанна, не по твоим

критериям, но это так. Я не Шон Картер, я не Ашер Циммерман, но извиняться за это не

собираюсь. Вот что я пытался тебе сказать вчера. Спасибо. Я благодарен за помощь.

Благодарен, что ты оказала детям неоценимую поддержку, но тебя никто об этом не просил. Ты

пришла, скомандовала, и все подчинились… Теперь просто уходи.

— Я делала так, как лучше для детей! Потому что ты…

— Вот именно, потому что я. Теперь я решаю, что для них лучше, как ты и хочешь. Прости,

что не в твою пользу, но… так будет лучше для всех. Ты одиночка. Ты стала такой же, как Шон