- Нет причин не задавать вопросы. Ты не можешь сделать мне больнее, Нора. Не
больше, чем уже сделала. Ты меня сломала.
- Я никогда не хотела причинить тебе боль. Я пыталась уберечь тебя.
- Уберечь меня? От чего?
- От меня. Моего образа жизни. Моего мира.
- Я не нуждался в спасении. Я нуждался в тебе. Я нуждался в нашей жизни
вместе в нашем доме. Это был наш дом, ты знаешь. Ты купила его, я знаю. Но он был
наш.
Комок в горле Норы стал больше, и ей пришлось сглотнуть два раза, чтобы
избавиться от него.
- Я мог бы выкупить твой дом у тебя, имея те деньги, что были у меня на
текущем счете, - продолжил Уесли. - Это карманные расходы для семьи Райли. Ты не
знала этого, ты, скорее всего, даже не заметила, но время от времени, когда ты хотела
отправить свой ипотечный платеж в банк, я брал чек и разрывал его. И я делал платеж
сам, только потому, что мог. Так что да, это был наш дом.
Нора не пробовала заговорить снова. Она не была уверена, что смогла бы.
- И ты меня выгнала. Ради Сорена. Ты заставила меня уехать, после того как я
прожил с тобой целых полтора года. А ведь я мыл посуду и готовил еду, убирал твой
кабинет и относил тебя в постель после того, как ты отключалась от либо слишком
обильного количества вина, либо от переутомления своей писаниной, или того и
другого… я ушел. Как будто все это для тебя ничего не значило.
Наконец, Нора обрела голос.
161
- Это значило для меня все. Просто, Уесли…, - она закрыла глаза, чтобы стереть
звезды. - Тебе было восемнадцать лет, в день, когда я встретила тебя.
- Семнадцать.
- Что?
- Мне было семнадцать лет. День рождения в сентябре, помнишь? Мне
исполнилось восемнадцать на второй неделе занятий.
Нора прижала руку к животу.
- Семнадцать… еще даже недостаточно взрослый, чтобы голосовать. Семнадцать,
в день, когда я встретила тебя, в первый день занятий. Кингсли позвонил мне в то
утро. Я была с похмелья и верхом на Гриффине Фиске, когда зазвонил телефон. Один
из лучших клиентов Кингсли оказался деканом твоего университета.
Уэсли холодно рассмеялся.
- Я не хочу, да мне и не нужно знать это.
- Ты должен это знать. Кингсли позвонил и отправил меня в Йорк, в твой бывший
университет. С парнем, который должен был учить ту литературно-писательскую
группу первокурсников, случился сердечный приступ. Его нужно было заменить. Я
была единственным писателем, которого они могли получить в такой короткий срок.
Боже, это было чертовски ужасное утро. Перепалка с Кингсли о работе, перепалка с
Гриффином о том, что я никогда не позволю ему доминировать надо мной,
наполовину больная от парочки стопок крепкого алкоголя прошлой ночью, а затем
мой бывший редактор с Либретто прислала мне семнадцать страниц изменений по
моей книге. Семнадцать долбаных страниц. Я сказала ей, что она меня перепутала с
Норой Робертс, я писала порнографию. У меня были мои шесть жестких трахов в
книге. Пусть примет это или бросит. Плохой день. Очень плохой день. Все, что я
хотела в тот день все, что я отчаянно, охренеть как, хотела, был Сорен. Я болела им.
Он бы сделал так, что все плохое исчезло. Если бы я была его, в то утро, он вселил бы
благоговейный страх в Гриффина, сказал Кингсли, чтобы тот нашел кого-нибудь
другого, сказал бы мне заткнуться и делать то, что говорит мой редактор, и тогда он
бы раздел меня догола, положил в постель, прижался своим красивым голым телом к
моему, и держал меня, пока я не уснула бы и снова проснулась человеком.
- Я не хочу этого слышать. Я не…
- Уесли, просто слушай. День, когда я встретила тебя, начался ужасно. Так
ужасно, что я хотела было отказаться от жизни, что я строила для себя, и вернуться к
Сорену, и жить у его ног. Ты думаешь, что он ужасный и опасный. Правда в том, что
мне никогда не было безопаснее, чем, когда я была с ним. И когда я ушла от него,
было страшно и становилось паршивее, сложнее. В какие-то дни мне нравилось
работать на Кингсли. В другие, меня едва ли не рвало в своей машине после сеанса с
162
клиентом, который заплатил мне за то, что не следует делать, ни по любви, ни за
деньги. Я была готова сделать это, вернуться к Сорену. Я собиралась позвонить ему в
тот день. Я бы пошла в твою аудиторию и посмотрела на тот дурацкий класс, подняла
бы всех на уши в надежде, что они покажут мне на дверь, а затем я собиралась
позвонить ему и спросить, могу ли я встретиться с ним в приходе. И оказавшись там, я
бы отдала ему свой ошейник, встала на колени и умоляла его принять меня обратно.
Таков был план. И это бы произошло. В этом нет сомнений. Если бы не одна вещь.
Уесли оторвал взгляд от ночного неба и посмотрел на нее.
- Какая? - прошептал он.
Нора улыбнулась.
- Я увидела тебя.
Наконец, Нора утихомирила Уесли.
- Я увидела тебя, моего Уесли. И я просто забыла. Забыла, что я собиралась