И быть подлецом

– Я знаю. Вы имеете в виду то же, что и я, когда сказал, что это достойно восхищения. Для того чтобы воспользоваться шансом, предоставленным мистером Траубом, принесшим коробку «Мелтетс», мисс Фрейзер понадобились недюжинная изобретательность, способность к первоклассной импровизации и находчивость. Впрочем, лишь человек, обладающий маниакальным стоицизмом, мог оставить смертельное лакомство на фортепьяно, где любой мог случайно взять из коробки конфетку. Возможно, в ходе расследования выяснится, что элемент случайности был заранее исключен, поскольку все знали, что конфеты доставлены на пробу мисс Фрейзер, а потому вряд ли кто-нибудь стал бы на них покушаться. Судя по рассказу мистера Гудвина о происшествии, все было проведено безупречно. Находившиеся в квартире люди ничем не рисковали, так как, если бы кто-то другой, кроме мисс Коппел, взял бы конфетку, мисс Фрейзер его с легкостью остановила бы. А если бы коробку сразу вручили мисс Фрейзер, она либо отложила бы снятие пробы, либо взяла бы конфетку не с самого верха, а из второго ряда. Насколько высок был шанс того, что мисс Коппел захочет съесть конфетку? Один из пяти, один из тысячи? В любом случае мисс Фрейзер рискнула, и ей снова улыбнулась удача. Хотя дело, конечно, не только в удаче, но и в превосходном исполнении.

– Нет, это просто невероятно, – сказала Маделин Фрейзер. – Я, конечно, знала, что я сильная женщина. Но никогда бы не подумала, что способна на такое. Всего несколько часов назад моя горячо любимая подруга Дебби умерла у меня на руках. Мне следовало сейчас быть рядом с ней, сидеть всю ночь у ее тела, но вместо этого я здесь, с вами, слушаю… рассказ о вашем ночном кошмаре…

– Одно из двух, – резко оборвал ее Билл Медоуз. – Или ночь, или ночной кошмар. Убери повтор.

Маделин Фрейзер метнула в него взгляд серо-зеленых глаз:

– И ты, Билл? Ты что, от меня отрекаешься?

– Да, отрекаюсь. Я видел, как умирала Дебби. И думаю, он прав. Думаю, это ты ее убила.

– Билл! – Элинор Вэнс, дрожа как осиновый лист, вскочила с места. – Я этого не вынесу! Просто не вынесу!

Билл крепко обнял ее:

– Все в порядке, малыш. Надеюсь, Господь ее накажет. Ты там тоже была. А что, если бы это ты захотела съесть конфетку?

Раздался телефонный звонок. Я снял трубку. Спрашивали Кремера. Пэрли сменил его на посту возле мисс Фрейзер, и Кремер подошел к телефону. Положив трубку, он сказал Вулфу:

– Письмо по-прежнему у друга Коппела. В целости и сохранности.

– Очень хорошо, – одобрительно заметил Вулф. – Не могли бы вы увести ее отсюда. Я уже целый час мечтаю о пиве, но я не такой дурак, чтобы что-нибудь есть или пить в присутствии этой дамы. – Вулф оглянулся. – Остальные, если хотят, могут остаться. Вы все наверняка умираете от жажды.

Но они не захотели остаться. И поспешно ушли.

Глава 26

Эксперты были единодушны по поводу письма, которое Лоренс Коппел написал своему другу. Они назвали его одной из самых виртуозных подделок, которые им довелось видеть.

Однако больше всего Вулфа обрадовало обнаружение цианида. Он действительно оказался в полом каблуке домашней туфли. Очевидно, это были остатки цианида, который мисс Фрейзер шесть лет назад стащила у своего мужа.

Восемнадцатого мая ее приговорили к тюремному заключению за предумышленное убийство Деборы Коппел. Было решено, что будет лучше вменить ей последнее преступление. На следующий день, в среду, незадолго до полудня, мы с Вулфом сидели в кабинете, проверяя каталоги орхидей, когда раздался телефонный звонок. Я подошел к своему столу и снял трубку:

– Кабинет Ниро Вулфа. Арчи Гудвин у телефона.

– Могу я поговорить с Ниро Вулфом?

– А кто его спрашивает?

– Передайте, что это по личному делу.

Я прикрыл рукой микрофон:

– По личному делу. Человек, имя которого я забыл.

– Какого черта?! Спроси, кто говорит.

– Человек, – отчеканил я, – имя которого я забыл.

– Ох! – Вулф нахмурился. Проверив очередной пункт каталога, Вулф снял трубку стоявшего у него на столе телефонного аппарата, а я остался слушать по параллельной линии. – Это Ниро Вулф.

– Я в любом случае узнал бы ваш голос. Как поживаете?

– Хорошо, благодарю вас. А мы знакомы?

– Да. Теперь, когда дело Фрейзер закончено, я звоню, чтобы выразить свое удовлетворение тем, как вы его провели. Я очень доволен и решил, что вы должны это знать. Я был несколько раздосадован. Впрочем, вы в этом не виноваты, чему я весьма рад. У меня хорошие источники информации. Примите мои поздравления с тем, что вам удалось удержать расследование в предписанных мною границах. Теперь я еще больше восхищаюсь вами.

– Мне приятно вызывать у людей восхищение, – отрезал Вулф. – Но когда я провожу расследование, я придерживаюсь исключительно тех границ, которых требует моя работа. Если бы в ходе моей работы наши пути пересеклись, то мы с вами наверняка столкнулись бы.

– Значит, судьба благоволит мне… или вам. – На этом связь прервалась.

– Бесцеремонный ублюдок, – ухмыльнулся я Вулфу.

Вулф в ответ лишь что-то проворчал. Я вернулся на свой пост в конце его письменного стола и взял карандаш.