i aac1e39a59aada53

   Если у них нет известия из Смоленска о моём "воровстве"... или - есть, но они, будучи суздальскими... Нет, похоже имени моего они не слыхали. Насчёт дел торговых - правда. Иду "мордой торговать". Что Сухан - не мой, а Велесов - правда. Я его так только... обихаживаю. А что не говорит... так я ж приказал - молчать.

   Иначе они на него насядут: он взрослый, им привычнее разговор с ним вести, а не с недорослем, хоть бы и боярского происхождения.

   Тем более... моё благородство... как-то им сомнительно. А почему одет по-простому? А почему сам на облучке был, сам за возчика? А почему с одним слугой? А почему боярский сын коням овёс засыпает, в конюшне спит, когда слуга его в тепле в доме лежит-полёживает?

   Мои вопли типа:

  -- А мне так хочется! Имею право! Законом не запрещено!

   Вызывали недоверчивое хмыканье:

  -- Так-то оно так... но не по обычаю.

   Удостоверить мою личность было некому. Общество пребывало в глубоком смущении и сомнении. Прямой вопрос попа:

  -- А когда ты, отроче, на исповеди последний раз бывал?

   И мой туманный ответ:

  -- О грехах своих знаю и каждый божий день раскаиваюсь.

   доверия к моим словам не добавили. Впереди уже маячил местный поруб. Просто - "до выяснения". Уже, отодвинув Сухана в сторону, начали перетряхивать нашу поклажу. Но тут, спасибо Марьяше, вытащили самый большой баул с одеждой. Парадный кафтан и бобровую высокую шапку я отдал "подмёнышу" в Дорогобуже. Но сестрица ухитрилась сунуть ещё шитый бисером пояс. А уж "сапоги с носами"... - окончательно добили подозрения аборигенов.

   Какой-то благообразный старичок, похожий на рождественского гномика своими красными щечками и носом в обрамлении белой бороды, что-то энергично зашептал на ухо старосте. Тот открыл рот, демонстрируя потенциально обширное поле деятельности для ближайшего зубного мостостроителя. Потом передвинулся к уху сотнику, недоуменно разглядывавшего мои "огрызки". Тот покивал и озвучил:

  -- Ага... Ну... Ты, эта, боярич... Мда... что за хрень?! Никогда такого уродства не видывал! Правду говорят: смоленские все мозгой свернувшие. Ладно. Ты в Тверь идёшь? Поутру тронешься? Попутчика возьми. Вона его.

   И сотник ткнул пальцем в "гномика". Дедок радостно заулыбался, собирая круглое личико морщинками как печёное яблоко. Я кивнул.

   Так сложилось, что в первой жизни у меня не было проблем с попутчиками на трассах. Подбросить кого-то... Не о приработке речь. Когда гонишь в ночь - очень полезно, если рядом кто-то хоть что-то балоболит. И самому автостопом приходилось. Попадались дальнобойщики, которые сразу спрашивали:

  -- Анекдоты знаешь? Трави.

   А то бывало - просто начинаешь пересказывать какую-то книгу. Под настроение и интерес конкретного слушателя. Чтобы не заснул. Улететь-то в кювет - обоим не хочется. Иной раз - уже и вылезать пора, а:

  -- Погоди-погоди. Дорасскажи. А чем там дело кончилось? Ну, встретились они или как? А убийца-то кто? Да ты что?! Вот я так сразу и подумал.

   Так что, противопоказаний у меня не было. А "за-показания" были: "гномик" - местный, дорогу знает. Да и очень не хотелось идти против местного начальства: если они к своим подозрениям вернуться, то могут дело обернуть для меня плохо.

   Контуженного моим кистенём парня поволокли в застенок. Завтра его - "на поток и разграбление". Но свидетелей-то нет, он из конокрада в любой момент может превратиться в жертву. Моего разбойного нападения. А что коня за узду держал, так немой слуга попросил выгулять... Вот мне нынче, "на бегу из-под топора", только права качать, да правду искать!

   Возчики ещё по-приставали: расскажи да расскажи. Но я по-отнекивался да спать и завалился. Ещё затемно заявился "гномик" с мешком. Запряглись, выкатились. Оглядываясь на крест Зубцовской церкви, приняли вправо, пошли-покатились по Волге-матушке.

   От Зубца Волга идёт почти прямо на север, есть только пара крутых петель. По западному, левому берегу - крутой обрыв, тёмный лес поверху. По правой стороне - луга, снегом покрытые. Почти Тургенев:

   "Утро туманное, утро седое,

   Нивы печальные, снегом покрытые,

   Нехотя вспомнишь и время былое,

   Вспомнишь и лица, давно позабытые".

   В дороге только и вспоминать. "Помню, ты ещё молодушкой была...". Как-то там они? Мои "молодушки"...

   От Зубцова до Твери считается полтораста вёрст. Тройка отдохнула, воз не тяжёлый, но за день не пройдём - погода меняется, облака натягивает, к ночи, поди, и снегопад будет. "Гномик" говорит: ближе к Твери есть знакомое место, на постой примут.

   Проскочили древнее, племенных ещё времён, городище - Любим-город. В славянских землях такие названия часты. От Любека и Люблян до вот этого, ещё словен ильменских, городка. На картах моего времени искать - бесполезно. Ещё один "Китеж-град": выжжен под ноль татаро-монголами. Дважды. Но у него другая судьба: город исчез, а место заново заселилось.